Самоходчики

Конечно, время тогда было непростое. И в нашей деревне народ раскулачивали. Жил у нас такой кулак Федин Анисим. У него было два сына. Вот им всем досталось. Всю их семью отправили в Сибирь. Но кулак это тебе не фунт изюма. Они бежали, а через некоторое время вернулись, решив свести кое с кем счеты, и я помню, что в деревне была стрельба.

Около Сахарежа (Ярославская область) тогда стояли большие леса. Все раскулаченные прятались там, а наш, второй отряд, что-то вроде самообороны, собрался в деревне.

Говорили, что у них в лесу атаман был — Саха. С тех пор и пошло название местечка. Оттого, как они кричали: «Саха режь!»

В 26-м году раскулаченные и прочие недовольные властью собрались в банды. В ответ начали формироваться отряды красных бойцов. Отец в отряд не попал. Но будучи сельским активистом, участвовал в раскулачивании. Прошло распределение кулацкого имущества. Мне запомнилось, как отец принес домой кулацкий самовар.

Потом я пошел в школу. Окончил семь классов. Поступил учиться на счетовода в Нерехте. (Костромская обл.) После начала войны успел немного поработать, а 10 ноября 1941 года добровольно ушел на фронт. Тогда как раз началось формирование Ярославской добровольческой коммунистической дивизии. Вот в нее я и попал. Определили меня в артиллерию. Учились в Песочном, где сейчас стоят десантники. Морозы тогда были жестокие. Жили, не пойми как — без окон, без дверей. Замерзали, конечно. Не знаю, можно ли это вообще назвать учебой. Хотя из 76-миллиметровки я немного все же пострелял. Н-да… самая лучшая техника была тогда — это лошадки…

Вы участвовали в торжественном построении в Костроме перед отправкой на фронт?

Нет. Нас с Песочного отправили маршем, мы получили матчасть: 120 лошадей, 21 пушку — по 5 лошадей к каждой пушке. Считай, полк сформирован. И значится, сразу зеленая улица — рывком на фронт.

Все ветераны дивизии вспоминают боевое крещение — бомбежку под Бологое. Вы были в этом эшелоне?

Да! Там был начальник станции — предатель. Говорили, что он доложил немцам о приближении коммунистической дивизии к Бологому. Первая ехала пехота. Им крепко досталось. Только до станции дошли, тут они как раз налетели. Много народу побило. А нас остановили… там еще лесок такой небольшой был. Эшелон встал, дали команду выйти из вагонов. Насыпь крутая. Все посыпались вниз. Помню, что мы были в маскхалатах… Самолет прошел над эшелоном, дал очередь. У нас сначала убило двух лошадей, потом санитарку. Остальные так, ничего — отделались испугом. Немец сделал еще пару заходов и ушел.

Потом поехали дальше, разгрузились и шли ночными маршами. Днем было невозможно, потому что немцы тогда имели полное превосходство в авиации. Гонялись буквально за каждым человеком. Я не избежал этой участи…

В лесочке поставили пушки, распрягли лошадей, все замаскировали. Решили немножко отдохнуть в небольшой белорусской деревушке. А мне как раз выпало на пост идти, охранять пушки. Морозило тогда крепко, погода была ясная, ярко светило солнце. Я, дурак ремень винтовки поперек маскхалата через плечо набросил. Он, видать, сверху в самолете увидал черное на белом. Смотрю — пикирует, и прямо на меня! Я сразу винтовку сбросил, ничком в снег. Пулеметная очередь рядом прошла. Думаю: «Не буду вставать». И угадал. Немец пролетел обратно, проверил — попал или нет, дал еще одну очередь, не поленился. Хорошо не попал, мимо прошло.

Получилось так, что в Белоруссии мы попали в полуокружение. Остался только 18-ти километровый проход. Остались без боеприпасов, без медикаментов, без продуктов. Страшно вспоминать.

Помню, лошадь уже еле стоит, шатается, вот-вот упадет. Командир дает приказ пристрелить ее на мясо — все равно подохнет. Из револьвера ей в сердце. У скотины глаза дикие — за что!? Струя крови на полтора метра. Какое там мясо!? Кости обтянутые жилами. Ладно, еще жрать нечего, так нам стрелять из пушек нечем, снаряды кончились. Командир дивизии Турьев поддерживал, подкреплял нас — «Все равно не дадим замкнуть линию, прорвемся. Ребята, на станции чудом остался цел вагон с боеприпасами. Паровозу подойти не дают. Нужно, что-то делать!» И каким-то чудом, я не знаю, мы привезли его… вытащили буквально на руках. Толкали и тянули этот вагон по железной дороге несколько километров! Асами еле ходили, нас мотало от голода.

Когда вагон открыли, там оказались не только снаряды, но и гранаты, с патронами к винтовкам и автоматам. Все было…

Так что командир дивизии смог приготовиться к прорыву, выходу из этого полуокружения. Удрали с Божьей помощью. Ни одной пушки не бросили, все вытащили. На каждую пушку по семь человек! Лошадей уже не было, их всех сожрали.