Самоходчики

Мы выполняем задания ГКО. По Волге, нашпигованной немецкими минами, под бомбежками «перебрасывали» войска, подвозили технику, вооружение и боеприпасы к сражающимся защитникам Сталинграда, эвакуировали жителей города за Волгу. Особенно тяжко пришлось в 20-х числах августа, когда немцы обрушили ожесточенные бомбовые удары по Сталинграду. За пароходом постоянно охотились немецкие самолеты, а мы отстреливались зенитным пулеметом. Нас всегда сопровождали, прикрывая, вооруженные суда Волжской военной флотилии.

Лепендин Аркадий Павлович.

Не забуду картину, как с плачем, воплями, визгом грудных детей двигалась масса людей на суда. Спасение — на том берегу, но пароход не резиновый. Уже тройная перегрузка, а в небе немецкие стервятники подстерегают очередную жертву. Из-за перегрузки на судне потек один из котлов. Получили, приказ: «Спустить пары!» Неразбериха, паника и — экипаж сбежал. На пароходе остались: трое, во главе с капитаном на мостике и в машинном отделении также — трое, во главе с главным механиком. В их числе один кочегар, 16 лет от роду — я! Тем временем немцы вышли на берег Волги. Силами 14-го танкового корпуса, 250 танков и двух пехотных дивизий, вышли к Волге в районе поселков Рынок и Окатовка. Чтобы сохранить транспортные средства, оставшиеся в районе Сталинграда, ГКО приняло решение прорваться через заслон немецких танков в районе поселка Рынок. Был получен новый приказ: «Вывести пароход из окружения!» Пары спущены. Нужны дрова. В затоне ни щепки. Обшарил все — нашел «топляки», а они мокрые — сырые, никак не горят, а время выхода поджимает. Тряпками, смоченными в мазуте, удалось разжечь дрова — топляки, заработал исправный котел, а затем и «больной». Создал в системе давление до нормы. Пускай на короткое время, но этого оказалось достаточно. Капитан теплохода «Парижская коммуна» Галашин командовал прорывом. За ним следовал пароход «Михаил Калинин» под командованием капитана Николая Михайловича Богатова, третьим — пароход «Иосиф Сталин» под командованием Ивана Степановича Рачкова. 27 августа суда, с ранеными, женщинами и детьми, пошли на прорыв, без огней. На нашем пароходе «Михаил Калинин» было около 1000 человек. При подходе к береговой полосе, занятой немцами, суда осветили прожекторами и скомандовали команда подойти и отдать якорь. Капитан Галашин, направив судно к берегу, сделал резкий разворот и полным ходом ушел от опасности. Последовал артиллерийский и минометный обстрел, но судно скрылось в темноте, получив незначительные повреждения. Подобным образом удалось пройти заслон и нашему пароходу «Михаил Калинин». Со злобы немецкие артиллеристы расстреляли прямой наводкой пароход «Иосиф Сталин». В результате горящий пароход выбросился на мель. На судне была паника. В ночной мгле пассажиры, снабженные спасательными жилетами, выпрыгивали прямо в воду, на головы других.

Преодолев немецкий заслон, «больной» котел пришлось заглушить, скорость упала и в Горький мы «шлепали» более 2-х недель. Все это время мне одному пришлось нести вахту, там, где должно быть 6 кочегаров. Через 5 часов работы, на час сна меня подменял масленщик. Выдержать такой режим работы в течение 2-х недель было непросто для 16-летнего. Вот, что значила ответственность за людей и судьбу парохода!

С 1 ноября 1942 г. я продолжил учебу в 10 классе. Школа наша была занята под госпиталь и мы учились в деревянном здании, на улице Полевой, ныне — Горького. В декабре 42-го призвали в армию моего брата Льва. Льва Павловича, как летчика, окончившего успешно аэроклуб, имевшего 11 самостоятельных полетов на самолетах У-2 и имевшего 9 прыжков с парашютом, Свердловский Военком задерживал в резерве. Каждый раз при посещении военкомата, брат получал стандартный ответ: «Ваше время еще не пришло!» Многие друзья брата были мобилизованы еще с конца 41-го, и Лёва не хотел понимать почему его не берут и упорно «бомбил» военкомат. И вот, он — курсант Касимовского пехотного училища.

Меня, непоседу, также тянуло на фронт, на подвиги! Мне только-только в августе исполнилось 18 лет, я — ученик 10-го класса. В середине января 43-го иду в военкомат, чтобы добровольно выступить на защиту Родины. Военком спросил: «Вы брат Льва Павловича Лепендина?» — «Да, это мой — брат». — «Но Вам надо учиться. И кем бы Вы хотели стать?» — «Конечно, как брат — летчиком». — «Вот, все хотят в летчики! Но ваш брат в пехоте, а хотите стать танкистом?» — «Да».

23 февраля, в 25-ю годовщину рождения Красной Армии, я принял Военную присягу. Всего через месяц стал курсантом Саратовского танкового училища, находившегося в селе Разбойщино.