Самоходчики

Естественно самоходки ломались. Что чаще ломалось и приходилось ли Вам их чинить?

Вот у самоходок наших было с ходовой частью очень неприятно. Она состояла из двух частей и эти болты, которые скрепляли эти катки, имели возможность открутиться, в результате этого опорный каток уже не годился для движения. И нужно было обязательно вылезать, брать ключ, для того, чтобы подкрутить эти болты и соединить эти две половинки. Это одно положение. Второе положение — если развернуть машину, а она очень легко разворачивалась направо и налево, резко, то земля попадает под гусеницу. Раз под гусеницу попала, значит, натянула ее и, гусеницы лопались очень много, очень часто. И нужно было расстелить 72 трака новой гусеницы. Но, в процессе работы пальцы, которые скрепляли траки, срабатывались и превращались в конечном итоге в коленчатый вал. Та проушина, которая держала трак, выедала определенную часть пальца, и напротив нее был трак, который дальше работал — с гребнем и, они заставляли вытягивать гусеницу.

Кто для Вас был самым сильным и опасным противником?

Конкретно сказать, едва ли скажешь, кто был самым главным противником, естественно — Гитлер, который занимал определенную должность, определенную роль и, главным врагом мы считали, конечно, Гитлера. Но, наряду с Гитлером, была и мелкая сошка. На фронте конкретно главным противником был немецкий солдат. А в последние годы, дни войны — немецкий солдат, вооруженный фаустпатроном. А так танки, конечно танки являлись нашим противником. Мы их били — били и никак не выбили. И так они доползли до Берлина. Кто был главным? Конечно, кто уничтожал нас и кого уничтожали мы.

Как было отработано взаимодействие с пехотой, авиацией, артиллерией?

Взаимодействие конечно помогало. Очень здорово помогало. Хотя бы взять Сандомирский плацдарм. Ведь мы вышли туда на Сандомирский плацдарм уже обескровленные. Две самоходки у нас осталось из полка. Мы могли только определенный участок контролировать. Вот хорошо, что на нас пошли танки. Мы уничтожили их несколько и остановили продвижение. А, если бы они пошли несколько правее или левее, на сам Сандомир скажем. Но наша авиация! «Илы» шли волна за волной, волна за волной, уничтожали немецкие танки. Это здорово. Вот взаимодействие нас с нашими союзниками — авиацией. Или взаимодействие с нашей пехотой. Куда пехота может пойти без прикрытия танкового, самоходной артиллерией, конечно — никуда.

Только благодаря взаимодействию между пехотой и танками, самоходной артиллерией они имели возможность продвигаться вперед и решать свои задачи. Короче говоря, без поддержки артиллерийской, пулеметной — какой угодно, пехота ничего не могла сделать.

Расскажите об удобстве рабочих мест в самоходке.

Ну, что — механик-водитель на своем месте, за рычагами, наводчик тоже на своем месте — у прицела, заряжающий у своих снарядов. Для командира была установлена специальная башенка, которая вращалась. Командир через ТПУ — танковое переговорное устройство и управляет экипажем.

Зимний камуфляж применяли в вашем полку?

Нет. Да, если и применяли, то он быстро смывался, слезал.

Насколько эффективна была немецкая авиация?

Когда я вступил в бои, немецкая авиация уже потеряла свой вес, который она имела в 41, 42, 43-м году. В 44-м году немецкая авиация благодаря нашим самолетам Ла-5 и штурмовикам нашим — «Илам», уже меньше имела значения во время боев, нежели раньше. Короче, немецкая авиация могла действовать только тогда, когда не было нашей авиации. Как только появлялась наша авиация, наши «Истребки», немецкая авиация господствовала меньше.

Где Вы получали свои машины?

Прямо на фронте. К нам прибывали уже готовые СУ-85. На Висленский, Сандомирский плацдарм, откуда мы должны были начинать свое наступление — там и получали. И в Дубно мы получали новую технику. А СУ-100 на Кюстринском плацдарме.

Вы совершали длительные марши на своих самоходках?

Очень большие марши на самоходках мы совершали от Шепетовки, до румынской границы и на румынской границе я сжег немецкий танк. Было дело. Так, что очень часто совершались марши. Затем, от румынской границы в Дубно. На самоходках туда пришли и на самоходках обратно ушли в Дубно. И с Дубно мы форсировали Буг, Сан.