Самоходка по прозвищу «Сука». Прямой наводкой по врагу!

ЗИС-5 застрял, почти утонул в кювете. Бойцы спрыгивали с бортов и выбирались из жидкого месива, держа перед собой винтовки и автоматы – глубина была по пояс. Водитель другой машины дал слишком сильный газ, выбираясь из грязи. Лафет вместе с орудием перевернулся и потащился следом, как огромный якорь. Двигатель, не выдержав нагрузки, заглох.

Мощный «студебеккер», хоть и с усилием, но преодолел грязевую ловушку и выполз на более-менее твердую землю. Следующий за ним американский грузовик подбросило взрывом, вмяло кабину, разбило борт. Вспыхнул бензин в топливном баке. Очередной взрыв накрыл группу бежавших бойцов, раскидав в стороны убитых и раненых.

Ударная колонна угодила в огненный мешок. Немцы не надеялись отстоять мост, взорвали его, а теперь вели огонь по скопившимся и вновь подходящим группам. Самое трагичное в этой ситуации было то, что единое руководство отсутствовало.

Танковый батальон действовал сам по себе, имея задание прорваться как можно быстрее вперед, гнать, уничтожать врага, не давая ему передышки. В этом громогласном приказе не учли такую мелочь, как взорванный перед самым носом мост. Пехота на грузовиках (моторизованная часть!), ощетинившись пулеметами, должна была расширить прорыв, тоже уничтожать врага и подготовить позиции для наступления основных сил корпуса.

Артиллерийский дивизион майора Раенко обязан был подавлять вражеские огневые точки и срочно занять оборону на противоположном берегу. Имели свои задания саперы, связисты, минометчики, но все смешалось под вражеским огнем перед водной преградой. Хотя речка была отмечена на всех картах и взрыв моста можно было предусмотреть. Но саперы по какой-то причине отстали.

Майор Раенко делал отчаянные попытки развернуть дивизион и открыть ответный огонь, но не мог собрать орудия. Одни укатили вместе с грузовиками под защиту деревьев, некоторые были перевернуты или разбиты. Одна из батарей под руководством расторопного комбата бегло разворачивалась к бою.

Артиллеристы забивали в землю опоры станин, подносили снаряды. Все это делалось под огнем. На глазах у Раенко упал один, второй боец, но комбат в звании старшего лейтенанта подбадривал людей, и вскоре батарея залпами ударила по вражеским вспышкам.

Юрий Евсеевич Раенко с блестящими погонами и новым орденом оказался как бы не у дел. Командир другой батареи наводил на цель два уцелевших орудия. Майор дергал его за рукав, пытался командовать.

Но из-за сильного грохота вокруг его не услышали и ударили по батарее полевых 75-миллиметровок, которая вела огонь из перелеска. Развернулась минометная рота и тоже открыла огонь. Раенко заметил, что вместо положенных по штату десяти «самоваров» там только семь.

«Три накрылись», – мелькнуло в голове.

Сразу несколько взрывов прогремело на позиции расторопного комбата. Одно орудие завалилось набок, несли в сторону раненых. Три оставшиеся пушки продолжали стрелять. Комбат руководил толково и энергично. Его снаряды попадали в цель. На другом берегу что-то горело и взрывалось.

Раенко почувствовал неприязнь к офицеру, который фактически взял на себя командование. Он снова подбежал к двум орудиям (все, что осталось от другой батареи) и стал что-то объяснять лейтенанту. Тот кивал головой в знак согласия, затем развернул обе пушки в нужную сторону.

Майор сделал один, другой шаг, намереваясь взять командование в свои руки. Но раздался вой падающей с высоты мины. Раенко присел, не желая пачкать новую шерстяную форму. Мина упала в кювет метрах в десяти, подняв целый фонтан жидкой грязи. С головы сбило фуражку, по блестящим погонам стекала зеленая от тины вода. Раенко понял, что оставаться здесь опасно. Увидел поодаль грузовик с имуществом батареи и, пригибаясь, потрусил к нему.

Старшина подвинулся, давая место в теплой кабине. Машину защищал раскидистый дуб.

– Вы же весь мокрый, – ахнул старшина. – А мы сейчас водочки. В момент простыть можно. Сентябрь на дворе, не лето. Колбаской вот закусите.

Чувствуя неловкость, Раенко ощупал голову, поморщился. Сказал, что крепко ударило взрывной волной.

– Может, в санчасть? – продолжал суетиться старшина.

– Не надо, – твердо ответил майор.

И, выпив полстакана водки, стал жадно закусывать краковской колбасой. С утра ничего не ел, а время к двенадцати…

Командир батальона «тридцатьчетверок» – смелый, но не слишком опытный капитан – уже понял свою ошибку. Торопясь выполнить приказ, он шел слишком близко к легким танкам взвода разведки и загнал передовую роту в ловушку. Впереди речка, позади подпирают другие подразделения, по обочинам ямы, заполненные водой.

Он видел, какое сопротивление оказал головной танк, который пытались захватить немцы. Разведчики попали в безвыходную ситуацию и сражались до конца, хотя могли сдаться. Обоих надо представить к орденам. Или старшину к ордену, а механика к медали. Он и сам рассчитывал на орден, совершив дерзкий прорыв. И на очередное звание втайне надеялся. Наверное, капитан еще не отошел от контузии. О каких орденах и званиях сейчас можно думать!