Самолет без нее

Матильда де Карвиль дождалась, когда стемнеет, и только тогда приблизилась к фургончику Витралей. Она стояла в отдалении, пока не ушел последний покупатель. Она заранее позаботилась о том, чтобы выбрать момент, когда Николь Витраль будет одна. В тот день, 13 мая 1981 года, как всегда по средам, Пьер Витраль ушел на собрание жителей своего квартала. Он серьезно рассчитывал выдвинуть свою кандидатуру на муниципальные выборы 1983 года. Погода стояла теплая, типичная для мая, вот только ветер дул холодный.

Пора познакомить вас с Матильдой де Карвиль. Она появилась на сцене ровно два дня спустя после празднества, погрузившего Дьепп в состояние эйфории. Мне трудно набросать ее объективный портрет, почему — вы поймете через несколько страниц. Но я целиком и полностью отвечаю за картину, которую собираюсь представить на ваш суд, — как по форме, так и по содержанию. За неимением беспристрастности попытайтесь удовлетвориться моей искренностью. Пока длилось расследование, Матильда де Карвиль всецело доверилась мужу; мужу и Господу Богу. До сих пор ей еще не приходилось жаловаться на Божью несправедливость, — как, впрочем, и на мужа. Матильда вела происхождение от аристократического анжуйского рода, переселившегося в шикарный парижский пригород. Миловидная, умненькая, человеколюбивая, она носила высокую прическу, а лукавым взглядом немного напоминала Роми Шнайдер. К двадцати годам у нее отбою не было от поклонников. Но продолжалось это недолго. Веря в Бога, она влюбилась в первого же ниспосланного ей мужчину и поклялась ему в вечной верности. Этим мужчиной оказался блестящий молодой инженер Леонс — честолюбивый и бедный. За годы брака ему удалось постепенно разрушить все, что было в ней миловидного и человеколюбивого. Что ж, на все воля Божья…

Матильда принесла мужу завидное приданое — свое имя. Матильда де Карвиль… Привилегированное общественное положение, благородная кровь, порода, традиция… Леонс взял фамилию супруги. Вы согласитесь со мной — не так уж часто мужчина, вступая в брак, берет фамилию жены. Чтобы он на это решился, надо, чтобы у него имелись серьезные основания: например, аристократическая частица «де» и генеалогическое древо, восходящее к Людовику Святому. Итак, Матильда дала мужу громкую фамилию, а также — об этом не стоит забывать — несколько миллионов в казначейских бумагах, на которые и была основана фирма Карвиля. Остальное довершил предпринимательский гений Леонса: первые миллионы вскоре обратились в десятки миллионов, а компания пошла в гору, став владелицей нескольких прибыльных патентов и открыв филиалы на пяти континентах. До сих пор Матильда считала, что инвестировала свое родовое имя весьма выгодно…

Когда Господь забрал у нее сына Александра, погибшего в авиакатастрофе, Матильда не пошатнулась в вере. Это может показаться вам странным, но я за годы расследования убедился в том, что тяжкие испытания не столько подвергают сомнению, сколько укрепляют веру. Как ни парадоксально, но божественная несправедливость толкает человека скорее к смирению, чем к бунту. Матильда де Карвиль надела траур и покорилась Божьей воле. Она наказана за грехи — Господу виднее, за какие именно. И она продолжала верить не только в Божье, но и в человеческое правосудие, ибо поступками смертных руководит Господь.

Первая тень сомнения закралась в ее душу, когда судья Вебер провозгласил, что ее внучка мертва. Нет, она усомнилась не в Божьей справедливости. В человеческой. И в правоте своего мужа.

Ее вера изменилась.

Она не поколебалась, а напротив, укрепилась. Но стала другой. Утратила созерцательность, пассивность, покорность. К Матильде де Карвиль пришло осознание того, что Бог избрал ее посредницей между собой и людьми и вооружил особой силой. Она поняла, что у нее на Земле — особая миссия, а в каком направлении следует действовать, указывала ей вера.

Я знаю, к чему способны привести рассуждения подобного рода. Знаю, что в разных уголках Земли фанатики убивают друг друга ради богов, которые ни о чем таком их не просили. В своей прошлой жизни, до того как стать частным детективом, я сталкивался с ними очень близко.

К счастью для Матильды де Карвиль, ее преображение осуществилось в мягком варианте. По меньшей мере, мне так думается. В 1981 году она просто считала, что некоторые люди глухи к Божьим наказам, и, раз уж Господь послал ей столько денег, то она наверняка не нарушит Его волю, если использует их для изменения существующего порядка вещей.

Укрепившись в своих убеждениях, Матильда де Карвиль приняла два серьезных решения. Второе из них касалось меня. Первое заключалось в том, чтобы одним майским вечером встретиться на набережной Дьеппа с Николь Витраль. Двадцать месяцев спустя, когда я разговаривал с Николь, она поведала мне, что помнит каждое сказанное тогда и каждое оставшееся невысказанным слово.