Самолет без нее

Лили смотрела на автомобильную стоянку, к которой подъезжали машины «скорой помощи». Она почти целый час ходила вокруг этого здания, прежде чем решилась войти. Чуть было не увязалась за траурной процессией, двигавшейся по противоположной стороне улицы. Из окна Лили хорошо видела колокольню церкви Св. Ипполита, но дворик расположенного рядом детского сада закрывали стены соседних домов. Шум машин с бульвара заглушал детские голоса. А может, малышей уже увели с прогулки. Или разобрали по домам… Лили плохо представляла себе, который теперь час. В голове все перемешалось. Ей было плохо. Все тело отчаянно ныло. Что она вообще здесь делает? И как ей пережить ближайшие несколько часов?

— Да ладно, я сама в первый раз была такая же…

«Заткнись!» — взмолилась про себя Лили.

Телефон она оставила в кармане куртки, а куртку повесила на крючок в ванной. Впрочем, все равно он выключен. Сейчас она испытывала одно непреодолимое желание — позвонить Марку. Позвать его на помощь. Пусть он придет, обнимет ее и защитит, как защищал всегда. Пусть, как в детстве, прогонит тех, кто ее обижает.

Пусть просто будет рядом.

Надо просто набрать номер. Марк успеет. Он примчится сюда, где бы ни был.

Но желтозубая соседка не собиралась оставлять ее в покое.

— Слышь, ты ни в чем не виновата. Мало ли чего они тебе наговорят, эти козлы. Плюнь. Будут тебе на психику давить, я-то знаю. Пошли их подальше, вот и все.

— Спасибо, — через силу выдавила Лили.

На большее ее просто не хватило. Она пристально разглядывала растущий под окном кедр в надежде заметить хотя бы одну птицу. Хоть что-то живое. Напрасный труд.

Нет, Марк не придет. Она не станет звонить. Ни Марку, ни кому-либо другому. Ее здесь никто не найдет. Они всем гарантируют анонимность. Единственное, хоть и слабое, утешение. Никаких звонков. Голова страшно болела, во рту стоял горький привкус желчи, и ей так нужна была помощь. Но она твердо решила, что ни во что не станет посвящать Марка.

Во всяком случае, до завтра.

Лили отвернулась от окна. Пожалуй, одну услугу эта девица вполне может ей оказать. Лили изобразила подобие улыбки:

— У тебя сигаретки не найдется?

Она не успела получить ответ на свой вопрос. Дверь открылась. На пороге стояла медсестра, больше похожая на тюремную надзирательницу.

— Мадемуазель Эмили Витраль?

— Да?

— Вам на прием к психиатру.

45

2 октября 1998

17:57

Мальвина де Карвиль одарила Марка своей неподражаемой улыбочкой — испорченная девчонка из хорошей семьи, серийная убийца из творений графини де Сегюр[16]. Мальвина села на свободное место через несколько рядов от Марка.

Лицом к нему.

За окнами проплывали однообразные пейзажи области Ко.

Марк даже не пошевелился. Он помнил про револьвер. Самое разумное с его стороны — не делать резких движений. Тем более что в настоящий момент ему хотелось одного — дочитать наконец тетрадь Гран-Дюка. Там оставалось не больше пяти страниц.

Марк вздрогнул. Перед его глазами снова была Лили на пляже Морваля. Тут же вспомнился список больниц, которые он еще не успел обзвонить. Нет, только не разбрасываться. Первым делом надо дочитать дневник. Придется делать это, не спуская глаз с Мальвины. И при первом же удобном случае постараться разоружить эту психопатку.

Дневник Кредюля Гран-Дюка

Понимаю, понимаю. Вы только что пересчитали оставшиеся страницы. И запаниковали! Вы требуете от меня разгадки. А ведь я вас сразу предупредил: не ждите счастливого конца. Никаких театральных эффектов в стиле Эркюля Пуаро с разоблачением злодея на последней странице я вам не обещал. Ладно, согласен, мои доморощенные психологические опыты интересуют вас меньше всего. Я и так вас ими перекормил. Папаша Гран-Дюк дает слово, что перестает копаться в чужих переживаниях, пытаясь уловить неуловимое. Вы вежливо выслушали мой рассказ, но главного так и не узнали. Разумеется, я говорю про тест ДНК. Про Науку с большой буквы. Про чудеса генетики. Не волнуйтесь, мы с вами вот-вот до него доберемся, до этого пресловутого теста ДНК. Без паники. Это был подарок Лили в день ее пятнадцатилетия. Три капельки крови.

О, простите, чуть не забыл. Перед финалом нам еще надо уладить несколько мелких деталей. Дело в том, что мы с Назымом продолжали упорно разыскивать Жоржа Пеллетье — бездомного наркомана, вполне вероятно до сих пор разгуливающего с браслетом в кармане и даже не подозревающего, что браслетик тянет на 75 тысяч франков…

Нашел его Назым. Почти случайно. На протяжении последних месяцев мы занимались тем, что составляли своего рода перепись нищих, найденных на улице мертвыми, — как убитых в драке, так и скончавшихся от естественных причин. В тот день — это было в июле 1993-го, ранним пасмурным утром, — Назым показал фотографию Жоржа участковому полицейскому гаврского квартала Неж, малосимпатичного района, тесно зажатого между портовыми складами. Полицейскому лицо на снимке показалось смутно знакомым. Он согласился поднять архивы и вскоре действительно нашел папку с нужным делом.