Самолет без нее

— Он здесь, — прошептала Мальвина. — Витраль влез в дом к Гран-Дюку.

— Этого следовало ожидать. Ты там не наследила?

— Нет, не наследила. Не беспокойся. Я даже камин вытерла. Ликвидировала прилипшие волосы, ресницы и частицы кожи Гран-Дюка. — Эту фразу она сопроводила пронзительным смехом. Бабка принимает ее за идиотку. — Ба?

— Да?

— Он может найти труп Гран-Дюка. Я его спрятала, но… От него уже воняло.

Она почувствовала, что на том конце провода бабушка погрузилась в размышления.

— Ба?

— Да, — ответила Матильда де Карвиль. — Ладно, найдет так найдет. Он влез в чужой дом. Возможно, кто-то видел его с улицы. Он повсюду оставит свои отпечатки. Тебя это вполне устроит, верно?

По телу Мальвины пробежала дрожь удовольствия. Бабка, как всегда, права. Марк Витраль за все заплатит. Так ему и надо!

— Бабуль? У него с собой рюкзак. Мне кажется, тетрадь Гран-Дюка там. Как ты думаешь?..

Матильда де Карвиль перебила ее.

— Нет, Мальвина, — строго сказала она. — Ничего не делай. Проследи за ним, и все. Не вздумай подходить к нему на улице, у всех на виду. Ты меня слышишь?

— Слышу, слышу. Я тебе перезвоню.

Мальвина потрогала маузер, спрятанный под пассажирским сиденьем. Да, бабушка всегда права. Почти всегда. Но не на этот раз…

Над телом Гран-Дюка летало несколько стрекоз.

Марк почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Его постепенно охватывала паника. Нет, так нельзя. Надо взять себя в руки. Он не может себе позволить поддаться приступу агорафобии. Только не сейчас. Только не здесь…

Вызвать полицию?

Стоп. Надо сосредоточиться. Он проник в дом Гран-Дюка через разбитое окно и повсюду оставил свои отпечатки. Нет, в полицию звонить нельзя. Полицейские увезут его в местный комиссариат, будут задавать вопросы и в лучшем случае продержат несколько часов. У него нет на это времени! Он нужен Лили. Сейчас, немедленно. Звонок в полицию отпадает.

Что же делать?

Взгляд упал на труп. Он ничего не понимал в медицине, но ему казалось очевидным, что убийство произошло не так давно. Окоченение тела, едва уловимый запах — все эти признаки указывали на то, что разложение тела началось несколько часов назад. Марк вспомнил о последней части дневника Гран-Дюка. Той, где он писал, что намерен покончить с собой. Есть ли связь между этим его намерением и убийством? Что именно он узнал, если в результате кто-то заставил его умолкнуть навсегда?

Марк нервно мерил шагами комнату. Отогнал стрекозу, кружившую у него под носом.

Одно не стыковалось с другим. Гран-Дюка явно убили не три дня назад. Не в день рождения Лили. Марк снова обежал взглядом гостиную — письменный стол, камин, виварий.

Картина, достойная кисти сюрреалиста. Стрекозы оживали одна за другой. Они летали по комнате и бились в окна, привлеченные сочившимся сквозь ставни дневным светом.

Марк быстро обошел дом, для очистки совести осмотрев каждую комнату. Он не обнаружил ничего подозрительного, но хотя бы немного успокоился и задышал почти нормально. Ноги вынесли его в переднюю, и тут кровь снова ударила ему в голову, захлестнув горячей волной. У него пылали пальцы, шея, виски. Вся стена была увешана фотографиями. Назым Озан, Лили, Мон-Террибль…

Он задержался возле одного снимка, запечатлевшего… его бабушку! У Гран-Дюка в передней висела фотография Николь. Она выглядела гораздо моложе, чем сегодня, на фото ей было лет пятьдесят или около того, она стояла на пляже в Дьеппе. У Марка колотилось сердце. Его раздирали противоречивые чувства — гнев и изумление. Марк привык воспринимать бабушку такой, какой она была сейчас, в свои шестьдесят пять, пожилой женщиной, увядшей за годы лишений. Он почти не помнил ее улыбающейся, пышнотелой, даже соблазнительной.

Он отвел взгляд, надеясь совладать с удушьем. Срочно на воздух! Приступ накатывал неотвратимой волной. Мелькнула мысль, что перед уходом надо бы пройтись по комнатам с тряпкой и стереть свои отпечатки со всех предметов, которых касался, — крышки вивария, стула, дверных ручек, окна… Но ни сил, ни желания проделывать это не было.

Скорее на улицу, подальше от разлитого по дому смрада.

В конце концов, чего ему бояться? Он не убивал Гран-Дюка. Детектив мертв уже не один час. Его застрелили, когда Марк находился далеко отсюда.

Марк влез на подоконник, жадно хватая ртом чистый воздух.

Некогда ему подчищать свои следы. У него есть дела поважнее.

Он должен найти Лили.

Должен позвонить бабушке в Дьепп. Должен понять, почему убили Гран-Дюка.

Касательно последнего у него имелись кое-какие предположения. Непосредственно связанные с тем местом, в которое он намеревался направиться.

Он выбрался из дома и пошел к калитке.

Он не видел, как из открытого окна вырвались на свободу стрекозы.