Самолётиха

В очередной раз Сосед, как он говорит, «завис». Странные они у себя в будущем. Александр Феофанович объяснил, что возможность на три дня задержаться в Москве у нас потому, что он ОЧЕНЬ попросил Белоглазова выписать мне командировочное с расчётом поезда, то есть эти три дня и есть поезд, вместо которого мы прилетели на «туберкулёзе». Но к Николаеву он нас тоже хочет отправить самолётом, тем более, что сейчас прямая ветка на Ленинград перекрыта немцами, а вкруговую добираться не меньше трёх, а то и четырёх дней. С подачи Соседа я и спросила Смирнова, а почему бы нам ещё на три дня не задержаться в Москве, что я не настаиваю, но Ида ведь так рада и Верочка не успела с его дамами наобщаться? На что комиссар ответил, по-моему, совершенно понятно, что там проездные выписывались на поезд, а самолёт вышел фактически случайно и попутно, ведь до последнего не было гарантии, что лётчики согласятся нас забрать, а переделывать документы перед вылетом физически было сложно, почти невозможно. А теперь мы вылетаем практически официально, и он об этом знает, поэтому устраивать подлог он не станет. Вот и что в этом такого? Всё честно и правильно. А Сосед сидит у меня в голове и обалдевает. Но ведь комиссар всё правильно делает и поступает честно, я и сама бы так сделала. А эти три дня, как случайный подарок вышли. Конечно, к этой случайности комиссар приложил руку, но ведь и он не Господь, а потому, всё правильно. А в проездных документах у меня указано "В распоряжение РО штаба Ленинградского фронта", а время прибытия "двадцать третье июня", как комиссар объяснил, он сразу сказал, что отсюда мы полетим. По мнению Соседа, на месте комиссара, он бы велел Белоглазову выписать мне дату прибытия числа двадцать седьмого. А ещё в Москве бы оформил госпитализацию с амбулаторной формой лечения и дал нам отдохнуть хотя бы недельку, а после госпиталя выписали бы новые документы с учётом опять таки поезда, вот и ещё три дня. Он даже не понимает, какие мерзкие вещи предлагает. И где он найдёт врача госпиталя, который своей подписью подтвердит необоснованную госпитализацию? Даже Софья Феофановна, как бы она ни радовалась нашему приезду, откажется и правильно сделает. А Сосед НЕ ПОНИМАЕТ…

Уже двадцать третьего я должна предстать перед своим новым-старым начальником – уже подполковником Николаевым. Вообще, резануло по мозгу датой в командировочном, ведь это значит, что уже год и один день войны. А по моим ощущениям прошёл не год, а пять, не меньше. И то, что было до войны уже как в другой жизни и давным-давно. Честно сказать, в том, что прав календарь, а не мои ощущения меня убеждает Верочка. По приезде все в голос отмечали, что она сильно выросла и повзрослела, а я и не замечаю, ведь всё происходило при мне и постепенно. Хотя, да, моей девочке уже девять лет и она совсем не похожа на ту, что я помню недавней загорелой до черноты первоклашкой. Столько всего вместил в себя этот год, того, что радовало и того, чего бы любой ценой хотела избежать. И хоть Сосед меня пытается убедить и приводит аргументы, что в гибели моих родных я не виновата, но я-то сама знаю, что не сделала всё, что возможно для отправки их к бабушке, то есть фактически их спасения.

А тут ещё комиссар сказал, что по его информации, батальонный комиссар Кондрат Луговых сейчас находится на излечении после ранения и контузии в Сталинградском госпитале, и что он представлен к ордену. И лечится уже две недели, а это значит, что своё последнее письмо он написал уже из госпиталя и ведь ни одним словечком не обмолвился, всё у него хорошо и просто замечательно. Вот ведь, гад какой, нас он расстраивать не хочет! Ну я ему напишу! Как это он нас в детстве правде учил?…