Самолётиха

Иван либо пропадал в отделе, либо где-то на маршрутах, мы с ним теперь почти не виделись. Бомбардировочный полк жил своей жизнью и однажды, когда я уже собиралась зайти на посадку, вдруг увидела, что мне навстречу поднимается вся махина «Пешек» полка, с ходу выстраиваясь в строй тройками без сбора и кружения над аэродромом. Но их взлёт с земли я уже видела и ничего в этом особенно примечательного не было, а вот когда в воздухе мимо проходят ревущие машины одна за другой… От воздушных струй винтов их нагруженных моторов, вытягивающих тяжёлые самолёты с бомбами почти в перегруз, мой маленький самолёт аж подкидывает, это действительно впечатлило. Я сразу убралась с их пути и кто-то даже покачал мне крыльями. Вот ведь ерунды, пару раз переложить элероны, но как же приятно и словно подчёркивает нашу принадлежность к общему крылатому племени…

Потом я летала целую неделю личным извозчиком подполковника Николаева. Скучная вышла неделя. Потому что работал Сергей Николаевич, а я, доставив его на место, тупо сидела и занимала себя чем угодно. Как, сами понимаете, ждать и догонять – отвратительные занятия. И как водится, план полётов на день был весьма условным, потому что менялся довольно часто по ходу в течение дня. Я не читала книжки, но к счастью у меня был Сосед, который мог наверно заменить какую-нибудь не маленькую библиотеку. А ещё он очень любил кино, и я смотрела фильмы, так что мне было чем себя занять и не сильно скучать при этом. А вот как неграмотные кучера целыми днями могли сидеть из года в год на облучке, я не представляю. Вот уж после такого ежедневного отупения только и остаётся пойти, залить в себя бутыль водки, в морду кому-нибудь дать и самому получить…

В четвёртом полёте с Николаевым нас вдруг атаковал лаптёжник, причём летели, видимо с бомбёжки к финнам группой в семь штук, спрятаться мне было негде, я только как могла, прижалась к лесу, но лес незнакомый и сильно рисковать снижаться было нельзя. Вообще, когда мне всё так красиво рассказывал и объяснял Иван, он не стал заострять внимание на такой мелочи, что попадание одного авиационного разрывного снаряда для нашего самолёта фатально и чаще всего разрывает его на куски. В этом плане, как ни удивительно, предпочтительнее пулемёты, даже крупнокалиберные, которые в отличие от винтовочных калибров вырывают куски из фюзеляжа и плоскостей, но живучесть самолёта часто позволяет с этими дырами удачно сесть или даже дотянуть до аэродрома. Винтовочного калибра пулемёты просто прошивают всё насквозь и главное, чтобы на их пути не попалось что-нибудь особенно ценное и дорогое, к примеру, мотор или моё любимое тело. Вот большинство истребителей стараются по въевшейся привычке сблизиться на минимальное расстояние, чтобы поразить цель наверняка. А те же лаптёжники или ещё более опасный и сволочной сто десятый мессер имеют пушки достаточных калибров[21] и могут поливать издали как при штурмовке целей на земле. А вот это действительно страшно и очень опасно. К несчастью, я обнаружила подходящие сзади Юнкерсы уже когда прятаться куда-нибудь было поздно. Хоть я старательно смотрю в зеркала заботливо установленные для меня на стойках кабана и даже кручу головой в эти мгновения, чтобы увеличить сектор обзора, но качество осмотра мной задней полусферы оставляет желать лучшего, а немцы ещё и шли на небольшой высоте, может поэтому меня и заметили в боковой проекции на фоне светлого неба. В общем, когда один явно пошёл на меня в атаку, я стала вертеться как уж на сковородке, с ужасом ожидая, когда остальные присоединятся к потехе, после чего шансы долететь и доставить своего пассажира станут близки к нулевым…

В общем, я виражила, сбрасывала и набирала скорость, делала горки и пикировала. Пару раз по самолёту пробежала дрожь от попаданий, но он слушался руля, и мы пока летели. Если я правильно истолковала произошедшее, этот единственный пилот решил порезвиться, гоняя смешную этажерку, а остальные в этой потехе участвовать не стали и, не изменяя курса, летели к себе. В результате он заходил на меня всего три раза. Мне сразу вспомнился бой с таким же Юнкерсом, когда на МОшке я добиралась на Гангут. Какие виражи тогда закладывал наш катер, но ему было далеко до того, что творила я. И в отличие от катера у меня не было двух зенитных ДШК с расчётами из двух матросов каждый. А двенадцатимиллиметровые пули пусть и не смертельны для самолёта, но и игнорировать их не выйдет. Мне кажется или я чего-то не понимаю, но снаряды немца взрывались без попаданий, а ещё стучали пулемёты винтовочного калибра. И если истребитель можно попробовать обмануть, выжидая, когда он подойдёт поближе и уворачиваться за мгновение до начала стрельбы, то здесь он поливал меня как из шланга, а мне оставалось только вертеться и снова вертеться не переставая и прижиматься к верхушкам деревьев… Когда он отвернул после третьего захода и по прямой кинулся догонять своих, я даже не поверила в такое счастье…