Самолётиха

Мы как раз с утра вылетели в САГ (Свирскую армейскую группу) на посадочную площадку у деревни Мегорский погост недалеко от Вытегры. А ведь от Вытегры до бабушки по прямой всего чуть больше сотни километров, а там такой луг у речки… Может из-за этих мыслей я и пропустила немцев. Но тут по переговорной трубе Сергей Николаевич приказал возвращаться. Отлетели мы всего километров на сто, даже ещё не пересекли траверз Лодейного Поля, чуть меньше часа полёта. Наше дело маленькое, прокукарекать, а там, хоть и не рассветай. Заложила поворот, заодно выглядывая, где бы здесь себе «норку» сделать, как-то очень мне не понравилось чувствовать себя беззащитной мишенью. Как я ни волновалась, что при стрельбе нам чего-нибудь повредили, но самолёт летел, слушался и мотор не сбоил. Только после посадки оказалось, что Николаеву в ногу попало, и он в пассажирской кабине сам себе наложил жгут и сделал перевязку. Крови потерял наверно грамм триста, и в основном из-за того, что жгут наложил, ведь рана по касательной по передне-наружной стороне бедра, а здесь артерий крупных не водится. А вот то, что он пережал венозный отток, как раз и выдавило кровь через рану. С другой стороны, кровопотеря не критичная, доноры за раз больше сдают и не жужжат, а вот рану кровью изнутри хорошенько промыло, что ему совсем не помешает…

Небольшое отступление.

Вообще, о кровопотере… Если люди рассказывают, что от "ужасной раны" весь пол был в крови, то это значит кровопотерю в сотню миллилитров. А вот если в крови "были даже стены и потолок", то смело себе отмечайте кровопотерю в двести кубиков. При кровопотере в триста-четыреста кубиков воображение обывателя уже рисует кошмар с кровью "по колено", при бóльших объёмах идут фантастические описания про вёдра, которыми вычерпывали. И я не глумлюсь, я констатирую фактическую реальность. Что самое удивительное, почти нигде и никто не врёт. Возьмите сотню кубиков, разлейте и разбрызгайте по полу, как раз весь пол в крови и получите. Добавьте ещё и будут стены и потолок. Но наше воображение с опытом покраски стен или побелки потолка знает, что расход на квадратный метр составляет около ста грамм краски, в помещении в пятнадцать квадратных метров уже имеем полтора литра. И чего вы мне тут врёте про сто кубиков? Я что, полы не красил? А если добавить стены и потолок, так столько крови в человеке иногда нет. Про "по колено", тоже нет вранья, ведь при описанных потерях крови часто образуются лужицы на полу и при наступании в них летят брызги и порой до колена. Опять чистейшая правда! А "вёдра с кровью", просто при мытье даже двадцать кубиков крови качественно окрашивают всю воду в ведре в красный цвет. Вот сколько раз воду выносили менять, столько вёдер и получите… Извините, за это отступление, опыт скорой помощи, знаете ли…

Жгут я само собой немедленно сняла и вернула ремень товарищу подполковнику. Если бы он мне по переговорной трубе сказал, я бы сразу подрулила к медпункту, а так пришлось Панкратову бежать за машиной и везти Николаева к врачу. Доктору лишняя ответственность не нужна и он после перевязки отправил нашего начальника в госпиталь на хирургическую обработку раны. А мы с Николаем Евграфовичем полезли отмывать пассажирскую кабину, пока кровь не высохла, и смотреть Барбоса на предмет повреждений. Мыла, как нетрудно догадаться, баба-дура ни на что иное не способная. Это я шучу так, сама вызвалась мыть, трезво оценивая, что в самолёте техник разбирается в разы лучше меня… В крыльях, фюзеляже и хвостовом оперении сержант авиационной технической службы насчитал двадцать восемь пулевых и осколочных дырок. Пришлось поменять левую погнутую пулевым попаданием качалку управления рулями высоты вместе с верхним тросиком. Пара краевых повреждений нервюр посчитали не критичными, больше всего возни вышло с заменой одной петли крепления левого верхнего элерона. В принципе мы нормально долетели на двух оставшихся петлях, но летать и дальше с обнаруженным повреждением – моветон, тем более, что эту неполадку можно устранить. Вообще, чем больше узнаю Николая Евграфовича, тем больше радуюсь, что именно он занимается нашим Барбосом, и вообще встретился на моём пути. Мало того, что у него золотые руки, так он ещё и к делу относится с истовым старанием и дотошностью, а главное, самозабвенно любит самолёты. Кажется, ему вообще очень понравилось, что я дала имя самолёту и отношусь к нему как к живому… А то, что я явно знаю самолёт не теоретически уже создало между нами очень добрые и дружеские отношения…