Самооборона

Мы с Мирандой, опустившие было свои пистолеты, снова резко вскинули их, целясь в дверь с противоположной стороны зала. Эта дверь была меньше и отнюдь не столь внушительна, как та, через которую мы вошли — видимо, через нее приносили еду роботы-официанты. Но и при случае могли покинуть зал высокие гости — со стороны мафии, даже изображающей из себя респектабельных бизнесменов, было бы опрометчиво заседать в комнате, откуда нет второго выхода. Но Догерти, очевидно, заблокировал оба; будь это не так, хоть кто-то из отравленных вырвался бы наружу — а я уже успел пересчитать стулья и убедиться, что их число совпадает с числом мертвецов. Однако теперь дверь была слегка приоткрыта — мы не заметили маленькую щель сразу, но не будь ее, мы бы не услышали донесшиеся с той стороны выстрелы так отчетливо. Видимо, дверь открыл сам Догерти уже после того, как свершил свою месть — должен же он был прийти полюбоваться плодами своих трудов, коль скоро в зале не было камер. Но, очевидно, в доме выжил кто-то еще.

Вслед за выстрелами мы услышали быстрые, но негромкие шлепающие звуки — кто-то бежал босиком или, возможно, в обуви на мягкой подошве. Бежал к двери с той стороны.

— Сразу не стреляй, но будь наготове, — шепнула мне Миранда.

В следующую секунду дверь распахнулась, и в зал вбежала девушка. Белая, с разметавшимися черными волосами ниже плеч. Наверное, не старше двадцати. Действительно босая, в длинном красном платье с разорванным подолом — возможно, она порвала его сама, чтобы удобнее было бежать. Платье оставляло оголенным ее левое плечо, и в этом скульптурно-изящном плече зияла жуткая рваная рана — выходное отверстие от ударившей сзади пули; кровь стекала на грудь, пропитывая тонкую красную ткань, и левая рука висела плетью. В правой руке девушка сжимала туфлю с окровавленным каблуком-шпилькой.

На миг она замерла, увидев нас; на ее испуганном лице нарисовался еще больший ужас, тут же, впрочем, сменившийся выражением неслыханного облегчения.

— Полиция! — воскликнула она. — Слава богу! — и бросилась к нам через весь зал, не обращая внимания на мерзкие лужи и осколки на полу. — Спасите меня! Он сошел с ума, он хочет меня убить!

— Спокойно, мэм! — велела Миранда. — Стойте на месте!

Но девушка, несмотря на строгий тон ее предупреждения, бежала прямо к ней. Я был уверен, что Миранда не выстрелит — и, конечно, не выстрелил сам. Незнакомка уж точно не могла быть одной из шишек Альянзы — во-первых, криминальный мир вообще патриархален, а уж испаноязычные мачо тем более не позволят «какой-то сучке» собой командовать, да и негры тоже вряд ли; во-вторых, принимай она участие в совещании боссов — лежала бы сейчас среди них в том же состоянии, да и отсутствие лишнего стула, опять-таки… На проститутку, вызванную ублажить гостей, она тоже не походила, да и тогда бы она была не одна. Я бы скорее принял ее за дочь Туссэна, не будь она белой — а впрочем, если ее мать белая, дочь могла пойти в нее. Черт, я так и не удосужился ознакомиться с семейным положением Туссэна… А может, она его любовница? Как она вообще осталась жива? Пришла уже после того, как все кончилось, и напоролась на Догерти?

Все эти мысли пронеслись в моей голове за пару секунд, пока незнакомка бежала к Миранде. Увидев нацеленный на нее пистолет, девушка отбросила туфлю — свое единственное оружие — и подняла руки, но не жестом подчиняющегося подозреваемого, а жестом человека, желающего броситься на шею своему спасителю. Миранда сделала шаг назад, явно не готовая принять ее в объятия.

— Вы не понимаете, — бормотала девушка, — он сейчас будет здесь…

Ее слова не замедлили подтвердиться. В проеме дальней двери появился Догерти.

Впрочем, то, что это Догерти, я понял лишь по костюму, фигуре и общим очертаниям головы. Лицо его скрывала армейская противогазная маска — ну правильно, он еще не видел показаний датчиков и не знал, что концентрация газа уже неопасна. Причем маска была не простая, а с очками ночного видения — точнее, уже с одним очком: левое было разбито, и вокруг на маске виднелись брызги крови. Я не сомневался, чем именно нанесен удар. В правой руке экс-полковник сжимал «беретту», которую тут же наставил на испуганно прильнувшую к Миранде девушку. И Миранда, и я, в свою очередь, немедленно прицелились в него. Я мог бы выстрелить сразу, но, пусть это пошлый штамп, перед моим мысленным взором стояли большие синие глаза Элис.

— Бросьте оружие, мистер Догерти, — потребовала моя соратница. — Все кончено.

— Вы не понимаете, — глухо донеслось из-под маски, и я заметил, что рука с «береттой» дрожит: как видно, рана, нанесенная каблуком, была серьезной — Догерти как минимум лишился глаза, а возможно, был поврежден и мозг. — Это…

В этот миг девушка испуганно взвизгнула и, как я заметил краем глаза, метнулась, пытаясь спрятаться за спину Миранде; рука Догерти дернулась следом за ней, и за долю секунды до того, как его палец нажал на спуск, мы с Мирандой одновременно открыли огонь.