Самооборона

— Вот этим, — Миранда распаковала цилиндрический предмет из своего пакета, выглядевший вполне невинно — обычный аэрозольный баллончик, правда, с какими-то предупреждающими красными значками. — Это продукт нанотехнологий, обеспечивающий ускоренное разложение органики. Официальное предназначение у него, конечно, сугубо мирное — быстрая и экологически чистая утилизация отходов, они в результате превращаются в удобрение. Но годится он и для уничтожения трупов. Если попадет на кожу или, тем более, внутрь живому — тоже ничего хорошего…

— Но если ты хочешь подсунуть труп Анны полиции, зачем его уничтожать?

— В нынешнем состоянии тела можно установить причину смерти и то, что жертву пытались спасти с помощью коникотомии, чего убийцы уж точно бы делать не стали. Кроме того, экспертиза может найти какие-то наши следы на трупе. А при той дозе препарата, которую я использую, разложение будет неполным — фрагменты костей останутся, и из них еще можно будет извлечь ДНК для идентификации. Ну, ты застегнулся? Придерживай ее, пока я буду опрыскивать.

Миранда ввела код и открыла сейф. Я едва успел подхватить повалившееся оттуда тело. Смрад чувствовался даже сквозь респиратор; прошло лишь два с половиной дня, но лето во Флориде — не лучшие условия для хранения мертвецов без холодильника, тем более — в маленьком замкнутом объеме. Особенно учитывая, что этот труп смердел, еще будучи свежим. Но больше всего меня поразила не вонь, к которой я был готов, а вяло вывалившаяся наружу синюшно-бледная правая рука.

Ее запястье оканчивалось обрубком. Кисти не было.

— Что… кто это сделал? — воскликнул я.

— А ты как думаешь? — буркнула Миранда, придерживая труп со своей стороны и старательно опрыскивая его из баллончика какой-то желтоватой дрянью.

— Ты? Сегодня? Но зачем?

Миранда показала мне левую ладонь. Крохотный шрамик, если он еще и не зажил, не виден был сквозь перчатку, но я понял.

— Чип? Так ты заказала и оплатила транспортировку ее трупа от ее же имени? — только теперь я оценил остроумие комбинации Миранды в полной мере. — Теперь понимаю, что ты имела в виду под «сопутствующими обстоятельствами». Но зачем было отрезать всю руку?

— Ну не выковыривать же крохотный чип вручную. Можно было, конечно, вырезать часть ладони, но автомат рассчитан на работу с рукой, а не с куском мяса. К счастью, в знакомом тебе салоне старая модель, которой все равно, живая рука или мертвая. Новые уже различают.

Бритоголовый хозяин заведения уж точно различает, подумал я. Но едва ли на его тяжеловесном лице отразились хоть какие-то эмоции.

— И ты так и ехала через весь Майами с отрезанной рукой в кармане? — произнес я вслух.

— В сумке. А что? Я ее упаковала в непрозрачную герметичную пленку. Кому придет в голову?

— Я читал, что какая-то защита не позволяет одному человеку поставить разные чипы в разные руки…

— Все, что включено одним человеком, может быть отключено другим.

— Ну да, ты говорила. Но откуда ты взяла деньги на реактивацию и имплантацию? Ведь ты не могла снять их со счетов наших фирм без моего ведома, — уж об этом я позаботился, защитив эти счета своим собственным паролем.

— Да со счета Дельгадо и сняла. Как я тебе говорила, такая процедура стоит не в пример дешевле, чем чистый чип.

— Но ты не могла получить доступ к ее счету до того, как тебе поставили чип. В таких заведениях верят в кредит?

— При наличии соответствующей рекомендации верят.

— А если бы ты не оправдала доверия?

— Меня бы убили, — спокойно ответила Миранда, поливая своим наноразложителем почерневшую скальпированную голову. На том, что некогда было Анной Дельгадо, все еще оставались ее обгаженные брюки — их Миранда обработала поверх, не снимая. Как видно, желтой дряни было все равно, что разъедать. — Ну ладно, пожалуй, хватит. Закрываем.

Едва электронный замок защелкнулся, как подал голос комп Миранды, оставленный на столе.

— Ага, — кивнула она, — вертолет уже на крыше, скоро к нам спустятся грузчики. Осталась пара штрихов, — Миранда распаковала второй предмет из своего пакета, оказавшийся чем-то вроде металлической коробочки, и откинула крышку. Крышка оказалась не крышкой, а панелью с маленьким экранчиком и цифровыми кнопками.

— Ты в самом деле собираешься взорвать вертолет? — осведомился я.

— Не взорвать. Это EMP-бомба. Вертолет, скорее всего, экранирован снаружи, но изнутри беззащитен. Когда она сработает, ему сожжет всю электронику, включая, разумеется, бортовой комп со всей его памятью. Сколько продержится в воздухе вертолет, которым никто не управляет, можешь прикинуть сам.

Я кивнул. Хорошо стриммированный самолет в такой ситуации мог бы пролететь еще десятки миль и рухнуть неизвестно где, но вертолет — машина, в принципе не имеющая положения равновесия. Он без постоянной коррекции пойдет вразнос и грохнется практически сразу. Поэтому и управлять им намного сложнее, чем самолетом и даже автогиром.

Выставив время импульса, Миранда прилепила бомбу под днище сейфа. Затем сняла защитный костюм и сунула его в освободившийся пакет.

— Ты тоже давай свой сюда, — обратилась она ко мне.

— Здесь уже можно дышать?