Самоочищение или Сарказм – к покаянию путь (СИ)

Выпхнули вон энту рожу взашей.

Так будни трудные в битве за слово

Классик промеживал междусобоями

Иль сабантуями, суть ведь не в слове,

А в том, что бушующей классика крови

Праздник был нужен хоть иногда.

Без праздника вовсе не жизнь, а беда.

Кроме того, он без ласки без женской

Жизни не мыслил и прелюбодейство

Являлось ему, дабы плоть возбуждать,

И чрез это свой дух укреплять,

Чтобы мужской его сути начало

В сереньких буднях вдруг не завяло,

Не подутухло, случай, ненароком

Да не сказалось на творчестве боком.

Плоть ведь мужицкая – духа мотор!

Так что за ней нужен крепкий надзор.

Лучше всего для подобных оказий

Девки нужны помоложе, поглаже,

Кровь с молоком и пышная грудь,

Чтобы не охнуть и не вздохнуть.

Случаи энти не часто бывают,

О том корифея агент только знает,

Когда в расписание девы стоят,

Когда ему стол заменяет кровать.

В день такой светлый, когда вечереет

Входит агент к корифею и греет

Классику словом заветнейшим ухо, -

«Пуф» - называется та заваруха.

- Что ж ты молчал-то весь день, вот, стервец

Быстро достань-ка мой мундирец

Белу рубаху и бабочку к ней

Ты подготовь, да давай поживей.

Время так дорого, мне ведь главу

Нужно, хоть сдохни, закончить к утру.

Знал бы я раньше про этот поход

Может бы днем завершил. Обормот!

И вот корифей под агента надзором

Стоит у дверей, где надпись узорная

Рисована красным твердой рукой:

«Придешь ты чужим, а уйдешь как родной».

Агент остается снаружи стоять,

А классик сдается страсти во власть,

В женских объятьях он пару часов

Прочь изгоняет из плоти бесов.

Настроивши плоть, дух подлечивши,

Выходит наружу, едва не свалившись

С крутого крыльца, но был подхваченный

Твердой агента рукой раскоряченной.

Идет классик к дому, дыша полной грудью.

Теперь за роман он спокоен, не трудно

Ему завершить его даже до сроку.

Вот так и живет он в гармонии с роком.

***

Душка наш классик, светоч, надежда!

Не знает о нем лишь последний невежда.

Берлинский же житель, надежду лелеет

Встретиться с мэтром в зеленой аллее,

Где часто гуляет основоположник,

Литературы народной заложник.

Герой настоящий, а не былинный.

Да будет примером путь его дивный!

Эпиграмма

на жюри по Премиям за искусство,

вручаемые нашим землякам

доктором Айсфельдом.

Есть у нашего Землячества

Удивительное качество

В тишине и полумраке

Охлобучивать земляков

Только солнышко за тучи

Вся компания - до кучи

Начинают толковище

О духовной вящей пище.

- Это нужный индивид,

Не перечит, не гундит.

Премию дадим ему,

Хоть не он писал «Муму».

Эта дама тоже наша

Уж такая вся – милаша!

Был я сней в командировке -

Поражен ее сноровкой...

Ну, а эту любит шеф,

С нею у нее гешефт,

И ее не наградить,

Значит папу рассердить.

Вот такой у нас вердикт.

Все согласны? Утвердить!

Один против? Пошел вон,

Недодепа, эпигон!

Ну, наконец!!!

Эпиграмма

на Е.З. и А.Е от А.П.

Карагандец,

полурусец,

полунемец,

полуеврей,

полумосквец,

полумудрец,

полупоэт,

большой

учености

клеврет,

в итоге –

наш

полупиз..ц

"Preisträgerin"

сталa

наконец,

наш

Альфред

просто –

молодец,

всем

остальным,

кто

был

не

с

ним,

пришел

пипец,

пришел

капец,

Землячество -

всему

венец,

и,

кто

посмеет

нарушать

законы

нашенской

братвы,

тот

будет

бит –

увы,

увы,

тому

на

лоб

зеленкой

крест

мы

нарисуем

между

глаз,

сольем

мы

их

всех

в

унитаз

и

дружно

скажем

вы

говно,

вас

среди

нас

быть

не

должно.

***

Так успокойтися, халдеи,

У нас все схвачено,

И мы балдеем.

За все везде уплачено у нас.

Но не за вас.

Но не за вас.

А вы пигмеи, дуралеи.

Пусть снизойдет вам на умы -

Увы-увы-увы-увы...

И все ж, какие ж вы козлы!!!

Сказ об ученом муже

***

Читаю ученага мужа изыски

Историка славанаго, что стоит в списке

Средь мудрых, которых немного на свете,

Которые лучиком правды нам светят,

Что мы, то есть, немцы, что жили в России

Ее своим словом любви истребили.

Любили мы Бога и правду любили,

Стояли на том и власть теребили:

«Отдай нам свободу, пусти восвояси,

Не то мы те, власть, хайло разукрасим.

И власть испугалась и гикнулась тут же

И стали мы жить на свободе без нужды.»

Читаю историка, слеза аж закапала,

Как буд-то бальзам он мне в душу накапал.

Выходит, что я немчура недоделанный

С властью боролся и был такой смелый!

Куда Новодворской, куда ей позорной,

Что рыла под власть лопаткой саперной,

Под КГБ, под кремлевски струкуры.

Вот мы ей конкретно под дых саданули,

Когда заявили: «Не трогать баптистов,

Свободу хотим во всех ее смыслах!

Неправомерное ты государство,

Не будет от немцев тебе благодсрства!

Гражданское право отдай нам по праву,

Не то улетим мы на родину славну,

В Германию, то бишь, до демократии

Зачахнешь без нас ты в своей блядократии!

Нас не послушалась власть и накрылась,

Из тазика медного шайзем умылась.

Мы же, вернувшись в родные пенаты,

Живем хоть не в золоте, но в демократии.

***

А то, что «союзник» нам дышит в затылок,

И держит Германию он за обмылок -

Совсем не беда, демократия – это

Для наших историков, «правды» клевретов.

Басня

об идеологическом гангстере,

обуреваемом манией величия

Стремлене кого бы то ни было к власти над