Самопознание эстетики

В Новое время синтезирующая концепция прекрасного просматривается (поскольку прямо не формулируется) в высказываниях А.Джеферсона и получает развернутый анализ у Им. Канта в его теории «привходящей красоты». Правда, по Канту это не основной вид прекрасного, к которому он относит «чистую» красоту формы. «Привходящая» же – это, во-первых, качество явления в целом, в единстве его формы и содержания. Во-вторых, со стороны субъекта эстетическое суждение в этом случае предполагает понятийное знание о его предназначении, а значит и определение степени его совершенства. «Красота человека… красота лошади, строения (как, например, церкви, дворца, арсенала или беседки) предполагает понятие о цели, которое определяет, чем должна быть вещь, стало быть, предполагает понятие ее совершенства, и, следовательно, она есть чисто привходящая красота» (3, с.33). При этом Кант отмечает противоречивость единства совершенного блага и красоты формы в прекрасном: «Многое, что непосредственно нравится при созерцании, можно было бы приладить к зданию, если бы только оно не должно было бы быть церковью» (3, с.234). Благодаря же их единству, «прекрасное становится пригодным в качестве инструмента для цели в отношении доброго» (3, с.234).

Именно эту традицию и продолжает та концепция прекрасного, с изложения которой была начата наша статья. Данная концепция была сформулирована в результате синтезирующего обобщения опыта познания прекрасного в отечественной эстетике советского периода. Вообще говоря, теоретический синтез, как правило, заканчивает определенный этап познания. Начинается же новый период – с анализа, с расчленения целого на части и сосредоточения на их исследовании.

Поэтому закономерно, что после буржуазной контрреволюции в России начался новый – аналитический этап познания эстетического. Особенности которого требуют специального рассмотрения (см. статью «Кризис эстетики. Продолжение»).

Литература

1. Бычков В.В. К проблеме метафизики эстетического опыта // Эстетика. Вчера. Сегодня. Всегда. М.,2008.

2. История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. Т.1. М.,1962.

3. Кант И. Критика способности суждения // Соч. в 6-ти томах, т.5. М.,1966.

4. Лекции по истории эстетики. Кн.3, ч.1. Л., 1976.

5. Лосев А., Шестаков В. История эстетических категорий. М., 1965.

6. Малышев И.В. Эстетика: курс лекций. М., 1994.

7. Малышев И.В. Диалектика эстетического. М.,2006.

8. Татаркевич В. Античная эстетика. М., 1977.

9. Хатчесон Ф., Юм Д., Смит А. Эстетика. М.,1973.

Золотой век советской эстетики

Советская эстетика достойна ретроспективного осмысления прежде всего потому, что она была. Данный аргумент теряет свою очевидную тривиальность в контексте современной эстетической литературы. Дело в том, что если судить по этой литературе, то советской эстетики не было совсем. Или (более мягкий вариант) что-то там было, но явно не заслуживающее внимания «прогрессивной общественности». Так, в объемном труде «Эстетика и теория искусства ХХ века», изданном Государственным институтом искусствознания, из наследия советского периода анализируется творчество только А.Лосева.(6). Аналогичную позицию занимают и авторы современных учебных пособий (1; 3).

Объяснить это можно, по-видимому, антимарксизмом авторов. Но не оправдать. Даже в брежневские времена при идеологическом господстве официального марксизма существовала целая отрасль науки, посвященная анализу западной немарксистской эстетики. Анализу критическому, что естественно, но дающему и реальное представление о рассматриваемых теориях. И уж, во всяком случае, не игнорирующему их.

Предлагаемое в данной работе обращение к советской эстетике периода с середины 50-х до середины 80-х годов обусловлено также тем, что это было время весьма бурного развития отечественной науки. И потому анализ его итогов, учет как достижений, так и недостатков, может служить дальнейшему развитию российской эстетики.

Конечно, такая цель достойна специального исследования, которое и было нами осуществлено (4). Здесь же мы подведем лишь основные итоги.