Самородок

Луч солнца пробился через щель в занавесях и напомнил, что вокруг большой и живой мир. Тихая минута ушла. И Отто ощутил беспокойство. Он мгновенно вспомнил непрошеный визит дядюшки и свои проблемы. Он встал и беспокойно прошёл к окну. Потом повернулся к Людмиле и виновато сказал:

– Мне надо поговорить с тобой.

– Я вдруг почувствовала, что в твоей душе нет мира и тишины. Она только что была, но вдруг куда-то исчезла.

– Ты права. И я хочу открыть тебе свою тревогу. Только немного сомневаюсь, стоит ли тебя так волновать. Хотя, кроме тебя, любовь моя, я никому не могу довериться.

– Да, ты можешь быть уверен, что всё, что ты посчитаешь нужным мне сказать, не уйдёт дальше. Я твоя жена. И даже если я не согласна с тобой в чём-либо, не пойду ни к кому обсуждать наше несогласие. Мы вместе решим все вопросы, не так ли?

– Спасибо, дорогая. – Он улыбнулся и с нежностью посмотрел на свою жену, помолчал. Потом всё-таки решился: – Людмила, в связи с приездом дядюшки у меня возникли большие проблемы. Я должен сказать тебе, кто он такой. Он – агент немецкой разведки, шпион. Его перебросили через границу. Он сам мне это сказал. И, более того, он опасался, что его переброску через границу могли засечь пограничники. Но пока, кажется, всё спокойно.

– Представляешь, что было бы, если бы его действительно засекли? Мы бы уже не имели возможности сейчас разговаривать, – сказала Людмила взволнованно.

– Да, это так. Однако я до этого его визита не знал о связи дядюшки с немецкой разведкой. Наша мирная жизнь здесь на волоске. Но самое печальное и страшное не в этом. Он вовлёк меня в свои дела. Я теперь заложник, потому что он подставил меня там, в Германии. За мной следили. И каждый мой шаг там известен. Он просто продал им меня в своих интересах. Он предан Гитлеру. Но ведь я не разделяю его взгляды. Я не хочу им служить. Тем более фашистам и их маньяку Гитлеру.

– Я понимаю, ты зажат в тисках между фашистской разведкой и нашим НКВД. Он поставил тебя в безвыходное положение: или служи им, или тебя расстреляют здесь. Ты видишь из этого какой-нибудь выход? – сказала Людмила рассудительно и спокойно.

«Что-то не так. Она слишком рассудительна для человека, который слышит это в первый раз», – подумал Берг.

– Выход может быть, и не один. Его надо искать. У меня год впереди, – сказал он.

– Почему год?

– Потому что через год, как сказал мне Герхард, начнётся война России с Германией. За это время я должен твёрдо решить, где я и с кем. Герхард говорит, что мне необходимо скрыться, потому что я немец. Он считает, что Сталин начнёт репрессии против российских немцев в первые дни войны. Но ведь Берги живут в России не одно столетие. И мои предки служили стране, которая стала их Родиной.

– Ты говоришь, что у тебя есть год. Через год начнётся война, гибель тысяч невинных людей! Как их спасти? – Людмила смотрела на Берга большими пылающими гневными глазами.

– Герхард предлагает переправить меня за границу. Он поможет мне открыть счёт в банке где-нибудь в Швейцарии, – сказал Берг неуверенно. Он не мог сразу ответить на яростный натиск Людмилы и продолжал заранее заготовленными фразами.

– И ты сейчас можешь говорить о счёте в банке? Ты удерёшь за границу, а тут будет война! – она задохнулась от гнева. – Ты уверен, что он оставит тебя в покое после этого? – сказала она потухшим голосом.

– Конечно нет.

– Тогда это не выход.

– Но он переправит меня через границу только в том случае, если я буду выполнять его задания здесь. И первыми моими помощниками должны быть… – он остановился.

– То есть если ты будешь работать против своей страны? Как ты к этому относишься?

– Не смотри на меня так гневно. Однозначно, отношусь отрицательно. Ведь я вырос в России. Я ещё раз говорю: многие поколения Бергов служили России с давних времён. Это моя Родина. Извини, мне плевать на Гитлера и на Сталина. Я не коммунист и тем более не фашист. Но страну, в которой я вырос и которую люблю, я не могу предать.

Они замолчали, взволнованные разговором. Постарались успокоиться. Берг сам впервые осознал то, что он только что высказал вслух. И он повторил про себя: «Страну, в которой я вырос и которую люблю, я не могу предать».

– Отто, ты нигде не можешь скрыться. Отсидеться в стороне тебе не удастся. Твоя мечта – жить в свободной стране счастливо и богато – это блеф. Ты не можешь быть в стороне. Я надеюсь, ты это понимаешь? – Людмила встала и в волнении прошлась по комнате.