Самородок (СИ)

Длилось это состояние секунду-другую, но за эти мгновения он успел и умереть, и воскреснуть, но главное, сумел всем естеством своим, всеми клеточками сознания соприкоснуться с чем-то настолько далёким в своей первозданной мощи и неудержимой силе, что всё его существование как человека по сравнению с этим первозданным, безграничным и величественным показалось ему вдруг таким мелочно-ничтожным, незначительным, что он готов был расплакаться от жалости к самому себе. Сила, несокрушимая и всеобъемлющая, что находилась где-то совсем рядом, влекла, звала, манила, рвала и засасывала. И это было прекрасно. Чудесно. Незабываемо. Но и страшно одновременно. Потому что открылась на миг Киму вся чудовищная грандиозность, непредсказуемость и необъятность самой Вселенной…

А потом всё кончилось. Рука бессильно упала, ноги подкосились, и он, врезавшись плечом в стену, безвольно сполз на пол. Мешком с костями. С осоловевшим взглядом, с бухающим в запредельном режиме сердцем и мокрым от пота с головы до пят.

Боже, что это было?!..

Где-то в сознании жило, пульсировало и дрожало невероятное видение, которое он просто не понимал, а мог только чувствовать и ощущать. Показалось ему, что он прикоснулся к оголённому, дрожащему от скрытой внутренней энергии проводу, к вибрирующей, стонущей от напряжения струне, готовой вот-вот разорваться в неистовом выплеске резонанса. Ощущение небывалой Силы жило в нём, хотя сама она, вклинившись, вонзившись в него и буквально разорвав в клочья, почему-то в последний момент отступила, пощадила, вернувшись в свои запредельные, невероятные дали, и оставив после себя незабываемое ощущение всепоглощающей, невероятной и безудержной мощи, и что-то ещё, такое же запредельное и неподвластное. Ощущение это осталось в нём и никуда не ушло, проникнув в каждую клеточку сознания, наполняя его сейчас, как пустой, ждущей живительной влаги сосуд. Но соприкоснулся он не только сознанием, всей кожей, а ещё и душой, и прикосновение это оголило и собственные нервы. Чуждые запредельные образы и понятия вдруг переплелись в нём с собственными чувствами, видениями, с его внутренним «я», создавая из всего этого какое-то совсем уж невообразимое полотно, выкрашенное в яркие, сочные, ослепительные и головокружительные краски, ни понять, ни оценить которые он пока что был просто не в состоянии. Как и само видение, оставшееся ощущением неудержимого, всепоглощающего могущества.

Да что же это?.. Контакт?.. Но с кем?!.. С чем?!..

Полной ясности не внёс и «Отшельник»: «Пси-защита пробита, сила удара не корректируется, локализация выборочная, слишком велик потенциал чужеродной пси-энергии, допустимые пределы и нормы не определяются, возможно, на данном этапе их и не существует. Отсутствуют данные о природе самого поля, это не в моей компетенции. Векторные отражатели задействованы на 100 %, но их эффективность неудовлетворительна. Предлагаю немедленно покинуть зону воздействия. Последствия следующего пси-контакта и соприкосновения с иноземной биоэнергетикой считаю непредсказуемыми и необратимыми с вероятностью 99 %».

Информацию «Отшельника» Баев просто принял к сведению, ни на что другое он сейчас просто не был способен, анализировать и вникать в смысл сказанного было выше его сил и понимания. Хотя в памяти и застряло «иноземная биоэнергетика» и «необратимые последствия». Смерть «Отшельник» также называл по-машинному казённо и неудобоваримо — «необратимые последствия».

— Где объект? — хрипло выдавил Ким и шумно выдохнул. Голос совсем не слушался и вышло не только хрипло, но и надрывно. В голове полный хаос, перед глазами тьма, полная радужного мельтешения.

Вот, значит, как погибли люди — пси-импульс с выплеском пси-энергии, чужой и оттого непонятной, но чудовищно-мощной и всепроникающей, до которой «чёрному излучению» так же далеко, как тем же мизайцам до покорения космоса, и тут же пси-резонанс с последующим мгновенным биомолекулярным распадом внутренних органов и с полным разрушением мозга, вернее, составляющих его нейронов, и всё это за секунды. Кто или что на такое способен — вот единственный вопрос, на который Баев прямо-таки жаждал сейчас получить ответ, пусть даже и ценой собственной жизни.

Что пересилило, элементарное любопытство или неистребимое чувство долга, он не знал, когда заставлял себя подняться. Как ни странно, но попытка удалась, и хотя его шатало, как пьяного, но он упорно стоял, держась за стену, как тот стойкий оловянный солдатик. Мысли метались, натыкались друг на друга, но ясной и целостной оставалась одна: если б не «Отшельник»… Не его встроенная контурная защита… Не пси-гасители… Ведь в стандартном «Крокене» горнорабочих с минимальным джентльменским набором от перепадов давления, силы тяжести, температуры и прочего его бы этот пси-удар запросто смял, как кувалда пустую консервную банку. Что, собственно, с теми же горнорабочими и произошло. Но ужасаться, как водится, уже поздно. Если б, да кабы… Что он там сказал Кушевичу? Это его работа? Ну вот и доводи её до конца!