Самосбор. Бетонное сердце

Лифт медленно приближался к пункту назначения. Тощий человек вытащил из мешковатых штанов кусок ржавой арматуры. Едва двери раскрылись, горбун взял замах и запустил штырь в промежуток между створок. Снаряд с противным свистом рассек воздух и вошел в шею ликвидатору, пригвоздив его к стенке. Его напарник едва сообразил, что происходит, как горбун схватил его за плечи и с легкостью выкинул бронированную тушу в коридор. От неожиданности боец в полете выронил автомат, который порождение сразу же согнуло пополам. Горбун издал хищный рев, встал на четвереньки и короткими прыжками приблизился к ликвидатору. Боец попытался встать, но последним прыжком отродье придавило его к полу, приземлившись на грудь. Горбун медленно снял с себя остатки противогаза, обнажая свое перекошенное от ужаса лицо. Казалось, он сам был против своих же действий, но поделать ничего не мог. Словно питон, он растянул свой рот до неестественных размеров и, заглотив голову жертвы, вырвал ее, словно тряпичную, и выплюнул в сторону.

Весь бой длился меньше минуты. Все это время Юра лежал неподвижно и даже не осознавал, что происходит вокруг. До тех пор, пока кривые костлявые пальцы не порвали гермомешок.

– Мечников Юрий Александрович? – хриплым голосом спросил горбун, на что Юра утвердительно кивнул. – Вам письмо! – горбун сел на пол и вытащил из кармана аккуратно сложенный листок желтой бумаги.

«Поздравляю тебя с повышением. Знаю, ты хорошо потрудился в последнее время и как никто другой достоин этого места. Прошу прощения, что не успел поздравить тебя раньше. Не было возможности. Я постараюсь загладить свою вину при личной встрече. Уверен, это произойдет очень скоро. Люблю тебя. Твой папа. Александр Тимофеев.

PS.

Мама передает привет».

Письмо казалось настоящим. После смерти отца мать Юры взяла назад девичью фамилию и переехала в соседний блок, где их никто не знал.

– Откуда это у тебя?! – закричал на горбуна Юра.

– Подарок, – прохрипел собеседник.

– Что?

– Тебе.

Из стен засочился фиолетовый туман. Обжигая нос и горло, он медленно заливался внутрь обездвиженного Юры. Коридор наполнился цветовым фонтаном, методично растворяющим безжизненные стены. Юра силился закричать, но не мог издать ничего, кроме невнятного бульканья. Легкие до отказа наполнились черной слизью, и едкая жижа устремилась наружу. Его тело медленно раздувалось, словно воздушный шарик. И вот, когда кожа готова была порваться, все неожиданно закончилось.

Юра обнаружил себя лежащим на крыльце подъезда пятиэтажной панельки, свободным от пут. Тяжело дыша, он вскочил на ноги, беспорядочно ощупывая себя на предмет повреждений. К его удивлению, он был цел и невредим. Даже рана на животе бесследно испарилась. «Что это было?! – задавал он себе вопрос. – Почему я жив?!» Не успел он обдумать ответ, как из-за спины кто-то окликнул его.

– Юра!

Обернувшись, Юра увидел вдалеке знакомую человеческую фигуру. Коротко стриженый жгучий брюнет в очках стоял посреди зеленого поля и медленно махал рукой. Юра потер глаза, не веря им, но видение никуда не исчезло. Где-то высоко над головой бывшего ученого зазвучало едва различимое пение птиц, и сердце наполнилось покоем.