Самосострадание. О силе сочувствия и доброты к себе

Еще одним блоком может оказаться страх превзойти других. Без сомнения, вокруг нас царит культура конкуренции, и, чтобы чувствовать себя нормально, нам необходимо ощущать себя особенными, выше среднего уровня. Однако на вершине бывает довольно-таки одиноко. Какой-то частью сознания мы понимаем, что, карабкаясь вверх в попытках добиться превосходства, на самом деле спускаемся вниз, в изоляцию. И хотя мы хотим добиться высокой самооценки, всё же интуитивно понимаем, что ее потенциальная обратная сторона — чувство отчужденности, разъединения с другими. Если я признаю свое величие, значит, я лучше тебя, и разве это не означает, что мы больше не сможем общаться на равных? Эта биполярность, когда мы одновременно и жаждем, и боимся высокой самооценки, заставляет нас чувствовать себя весьма неуютно.

Томас, бухгалтер в технологической компании, чувствовал себя крайне неловко, когда его хвалили. Если, например, ему говорили приятные слова по поводу хорошо сделанной работы, он из вежливости бормотал «Спасибо» и быстро переводил разговор на другую тему. Попадая в луч света, освещающего его с лучшей стороны, он чувствовал себя словно рыба, вытащенная из воды, его чуть ли не наизнанку выворачивало. Ролевой модели, у которой он мог бы научиться принимать комплименты, у него не было, не знал он и как нежиться в похвалах. Он до смерти боялся превратиться в кого-то, похожего на босса — скользкого высокомерного типа, которого просто распирало от чувства собственного превосходства. Он ненавидел тщеславие босса и старался ни в чем на него не походить.

Мы не без причины предпочитаем скромных, непритязательных киногероев, а не их хвастливых антагонистов. Нарциссов никто не любит — кроме самих нарциссов. Если мы признаём за ними положительные черты и восхищаемся ими, разве это не значит, что мы эгоисты? А эгоистов тоже никто не любит, не так ли? Во всем этом есть какая-то «уловка-22»[206]. Если мы признаём, что в нас есть нечто хорошее, это означает, что мы плохие, и чтобы почувствовать себя хорошими, мы сосредоточиваемся на том, что в нас есть плохого. Звучит абсурдно? Но мы все такие.

Так как же нам гордиться нашими достойными восхищения качествами, не попадая при этом в ловушку эгоизма? Я считаю, что ответ заключается в самосострадании, хотя в этом случае оно будет называться по-другому. Мне нравится называть это самоодобрением. Когда мы радуемся тому, что в нас имеется хорошего, тем самым признавая, что у всех есть свои сильные и слабые стороны, мы позволяем себе получать удовольствие от этого хорошего, не попадая в ловушку заносчивости, чувства превосходства и излишней самоуверенности. Уильям Джеймс[207] писал, что «наиболее глубоко запрятанное стремление человека — стремление быть оцененным». К счастью, мы можем удовлетворить эту глубинную потребность, не опираясь на одобрение других. Мы можем признать, что мы прекрасны. Не потому, что лучше других, а потому что мы человеческие существа, являющие собой всё самое прекрасное, что есть в человеческих существах.

Сочувственная радость

Одна из основ благополучия в буддизме — мудита, что переводится как «сорадость». Это когда мы радуемся добрым качествам и обстоятельствам других. Понимание того, что такое сорадость, помогает осознать смысл самоодобрения, поскольку они тесно связаны. Чувства, лежащие в основе сорадости, — это доброта и добрая воля. Если я озабочен твоим благополучием и хочу для тебя лучшего, я буду желать, чтобы ты преуспел. Я буду рад, что у тебя есть дар и талант, который помогает тебе достичь удовлетворения в жизни.

Однако обычно высокие качества других заставляют нас чувствовать себя неадекватными: «Эта женщина красавица, а я, должно быть, уродина. Он умен, значит, я глуп». Зеленоглазый монстр заставляет нас страдать из-за чужого блеска, а это значит, что страдаем мы много. Но что, если радикально изменить восприятие? Что, если получать удовольствие от достижений других, чувствовать за них искреннюю радость? Тогда чем больше мы будем радоваться за других, тем выше станут наши шансы на собственную радость и счастье. Судя по последним данным о населении Земли, примерно в семь миллиардов раз.

Существенный ингредиент сорадости — признание того факта, что мы естественным образом связаны со всеми остальными жителями Земли. Будучи частью большого целого, я могу чувствовать радость, когда торжествует кто-то из тех, кто «я». Я работаю в Университете Техаса в Остине, а мы, остинцы, серьезно болеем за футбольную команду нашего колледжа. Когда она выигрывает, ликует весь город. Конечно, никто из нас лично не совершал этот последний победный тачдаун. Это наше ощущение единства с любимой командой позволяет нам испытывать восторг. Когда мы по-настоящему связаны с другими, мы действительно можем купаться в их славе. А что, если расширить это чувство принадлежности и включить в него все человечество, а не только местную спортивную команду? Тогда победа всегда будет за нами.