Самосострадание. О силе сочувствия и доброты к себе

Авторы другого эксперимента изучали, как сострадающие себе люди справляются с негативными ситуациями в повседневной жизни. Участников попросили рассказывать о проблемах, с которыми они сталкивались на протяжении двадцати дней, — таких как ссора с любимым человеком и конфликт на работе. Выяснилось, что участники, умеющие себе сострадать, рассматривают свои трудности под более широким углом и они реже вызывают у них чувство одиночества. Так, их проблемы казались им ничуть не ужаснее того, с чем сталкивается множество других людей. Кроме того, вспоминая о трудных ситуациях, они испытывали меньше беспокойства и неловкости.

То, что сострадающие себе люди лучше контролируют свое эмоциональное состояние, подтверждают и физиологические показатели. Исследователи измеряли уровень кортизола и вариабельность сердечного ритма у людей, которых обучали самосостраданию[89]. Кортизол — это гормон стресса, а вариабельность сердечного ритма — показатель способности приспосабливаться к стрессу. Оказалось, что чем больше человек себе сочувствует, тем ниже у него уровень кортизола и тем выше вариабельность сердечного ритма. Это позволяет предположить, что сострадающие себе люди с большим самообладанием справляются с трудностями, которые подсовывает им жизнь.

Когда человек попадает в экстремально тяжелую ситуацию (например, он чуть не погиб в аварии или на него напали с целью изнасилования), ему, конечно, бывает особенно тяжело справляться с последствиями. В таких случаях может развиться посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). ПТСР — тяжелая и продолжительная эмоциональная реакция на глубочайшую психологическую травму[90]. Часто она проявляется в переживании травмирующего события заново (флешбэки, ночные кошмары), в нарушениях сна и в постоянном страхе или гневе. Один из основных симптомов ПТСР — эмоциональное избегание: травмированный человек ограждает себя от неприятных эмоций, связанных с пережитым. К сожалению, из-за этого симптомы ПТСР лишь усугубляются, поскольку подавляемые эмоции обычно усиливаются, пытаясь проникнуть в сознание. На то, чтобы не допускать их туда, расходуются силы, которые в ином случае помогли бы справиться с подавленностью, поэтому люди, страдающие ПТСР, часто бывают легковозбудимыми.

Судя по некоторым данным, самосострадание помогает преодолеть ПТСР. Например, было проведено исследование с участием студентов с симптомами ПТСР, проявившимися после травмирующих событий (автокатастрофа, пожар, угрожающая жизни болезнь и т. д.), и у тех студентов, кто проявлял к себе больше сострадания, симптомы оказались менее выраженными[91]. В частности, у них реже наблюдались признаки эмоционального избегания и им было легче переносить мысли и чувства, связанные с пережитым. Когда ты готов пережить болезненные эмоции и воспринять их сочувственно, они меньше вмешиваются в повседневную жизнь.

Самосострадание позволяет со спокойным мужеством лицом к лицу встретить нежелательные эмоции. Поскольку мы не можем убежать от болезненных чувств, лучше всего отчетливо, но сострадательно пережить их такими, какие они есть в настоящий момент. Все переживания когда-нибудь проходят, поэтому, если мы позволим себе побыть со своей болью, она сможет пройти до конца свой естественный путь по колоколообразной кривой: усилиться, достигнуть пика, пойти на убыль и наконец исчезнуть. Как написано в Библии, «и это тоже пройдет»[92]. Или, как сказал Будда, все эмоции неизбежно разрушаются, тают и исчезают. Болезненные чувства временны по природе своей. Со временем они ослабнут, если мы не будем длить и усиливать их, сопротивляясь им и их избегая. Так что единственный способ освободиться от изнуряющей боли — побыть с ней, такой, какая она есть. Единственный выход — это путь насквозь. Нам нужно, утешая себя, смело повернуться лицом к своему страданию, чтобы время смогло залечить все раны.

Целительная сила самосострадания

Пенни (46 лет, разведена, торговый представитель) жила в постоянной тревоге. Когда ее 21-летняя дочь Эрин, учившаяся в колледже в другом городе, не звонила ей по нескольку дней, Пенни тут же решала: что-то случилось. Она отправляла дочери встревоженные сообщения, спрашивала, все ли в порядке; ей казалось, что отсутствие новостей — это плохая новость. А когда Эрин бывала дома и, разговаривая по мобильному, вскрикивала что-то вроде «О нет!» — Пенни вмешивалась в разговор с лихорадочным «Что случилось, что случилось?». Эрин любила маму, но ей не хотелось ехать домой на каникулы — из-за того, что мама всегда бывала такой напряженной и нервной. Пенни об этом знала и сурово осуждала себя за то, что она такая дерганая и беспокойная. Она не хотела быть такой.