Самосострадание. О силе сочувствия и доброты к себе

Прочувствовать до конца

Самосострадание ослабляет хватку негативных эмоций, но необходимо помнить, что при этом не нужно с отвращением отталкивать их от себя. Этот момент часто вызывает недоумение, ведь народная мудрость (и известная песня Джонни Мерсера) гласит, что положительное надо подчеркивать, а отрицательное — игнорировать. Но дело в том, что попытки игнорировать негатив приводят к обратным результатам. Умственное и эмоциональное сопротивление боли только усугубляет страдание (вспомните: страдание = боль × сопротивление). Подсознание регистрирует любую попытку избегания и подавления, и то, чего мы пытаемся избежать, в результате лишь усиливается.

Психологи провели массу исследований, пытаясь определить, насколько мы способны сознательно подавлять нежелательные чувства и эмоции. Вывод однозначен: у нас нет такой способности. Как ни парадоксально, любая попытка сознательного подавления нежелательных мыслей и эмоций приводит лишь к тому, что они набирают силу. Участников одного известного эксперимента попросили на протяжении пяти минут сообщать, какие мысли их посещают[82]. Но прежде чем начался отсчет времени, им велели не думать о белом медведе. Если же все-таки они о нем подумают, они должны тут же позвонить в колокольчик. В итоге колокольчики трезвонили так, словно настало Рождество. На следующем этапе эксперимента участникам предложили пять минут размышлять о белом медведе, представлять его себе; затем им опять велели о нем не думать. Они снова должны были в течение пяти минут сообщать о каждой своей мысли и, если появится мысль о белом медведе, звонить в колокольчик. На этот раз колокольчики звонили гораздо реже. Попытка подавить нежелательные мысли заставляет их настойчивее и чаще проникать в сознание, чем если бы на них сразу обратили внимание. (Интересно, что белый медведь был выбран для этого эксперимента не случайно: говорят, что Федор Достоевский, пытаясь проиллюстрировать навязчивую силу сознания, предложил своему брату встать в угол комнаты и не выходить оттуда, пока он не перестанет думать о белом медведе. Нечего и говорить, что брат в тот вечер пропустил ужин[83].)

Судя по результатам исследований, люди, которые больше себе сочувствуют, значительно реже подавляют нежелательные мысли и эмоции, чем те, кому недостает самосострадания[84]. Они в большей степени готовы переживать тягостные ощущения и признавать оправданность и важность своих эмоций. А все потому, что благодаря самосостраданию ощущают себя под защитой. Не так уж страшно повернуться лицом к эмоциональной боли, когда знаешь, что тебя будут поддерживать с начала и до конца. Подобно тому как легче открыться близкому другу, когда ты уверен, что он проявит заботу и понимание, легче открыться себе, когда ты твердо знаешь, что твоя боль будет с состраданием осознанна.

Преимущество самосострадания в том, что происходит не замена негативных чувств позитивными, а порождение позитивных эмоций в результате приятия негативных. Позитивные ощущения заботы и связанности сопутствуют болезненным эмоциям. Сострадая себе, мы испытываем воздействие и солнечного света, и мрака одновременно. И, что очень важно, не подливаем масло сопротивления в огонь негатива. Самосострадание, кроме того, позволяет приветствовать человеческие переживания во всей их полноте, отчего мы приобретаем цельность. По словам Марселя Пруста, «мы излечиваемся от страдания, только когда переживаем его сполна».

Путь к цельности

Дорога к цельности занимает время и не приводит в пункт назначения за одну ночь. В докторантуре у меня была близкая подруга Рейчел, остроумная и смышленая; но она бывала ужасно пессимистичной. Когда я в первый раз ее увидела, на ней была футболка с надписью, которая в общем-то характеризовала хозяйку: «Жизнь — сука, потому что, будь она шлюхой, все было бы просто». Рейчел представляла собой классический образец негативно мыслящего человека, ей всегда виделось, что стакан наполовину пуст, а не наполовину полон. Даже когда все шло относительно хорошо и нужно было всего лишь решить пару проблем, Рейчел в любой ситуации фокусировалась исключительно на том, что было не так. Все, что у нее в жизни складывалось, она принимала как должное, потому что это не было проблемой и с этим ничего не надо было делать. Из-за всего этого она часто испытывала тревогу и раздражение и пребывала в депрессии.

Однажды Рейчел испекла мне на день рождения шоколадный торт. Торт получился бесподобный, несмотря на то что в магазине не оказалось ее любимого сорта шоколада и ей пришлось купить другой шоколад, не такой хороший. И сколько бы я ни твердила, в каком я восторге от торта, Рейчел могла думать только о том, что он чуть менее шикарен, чем обычно. (Кажется, она говорила, что он «на вкус как подделка под кексы “Динь-дон”».) Зациклившись на этом, она пришла в такое паршивое настроение, что даже ушла от меня раньше всех.