Самосожжение

Воистину великими людьми, считал Гей, настоящими интеллигентами в ту пору, в начале девятнадцатого века, были другие - о ком Толстой не упомянул ни слова. Хотя бы одного назвать - Пушкин! - и сразу пропасть обнаружится между ним и толстовской "всей интеллигенцией Петербурга". Ведь это был золотой век русской культуры. Сам же граф только позже великим сделался, когда описал, в частности, разговорную машину в салоне мадам Шерер, где, как выяснилось, ни одного подлинного интеллигента не было и в помине. И кстати заметить, фактографическая, социальная неточность не помешала графу сделаться великим. Но даже тогда, когда граф уже великим сделался, он так и не восстановил историческую справедливость, что легко бы получилось, если снять при редактуре только два слова: "вся интеллигенция", заменив их в крайнем случае, коли графу объем жалко было терять, на четыре слова - "вся великосветская шатия-братия".

И тем не менее, сказал себе Гей, нельзя не признать, что вся эта великосветская шатия-братия, когда разговорная машина была запущена, много о войне говорила - на разные лады. Более того, со слов о войне, произнесенных устами мадам Шерер, и начинает работу разговорная машина. А ведь что за война была, господи! Столько ружейных и пушечных выстрелов с той стороны - и столько же примерно выстрелов со стороны противной. И ни одного ядерного взрыва, даже самого слабенького, какого-нибудь так называемого разведывательного...

Гей вспомнил статью в газете "Правда" за двадцать восьмое марта. Статья А. Масленникова, собственного корреспондента в Англии. "Догмы и жизнь". Третий абзац снизу гласил:

Было бы неправильно закрывать глаза и на то, что усиливающиеся сейчас разговоры о так называемой "европеизации" оборонной политики НАТО используются определенными кругами в качестве предлога для вовлечения западноевропейских стран в новый тур гонки вооружений, разработанный американскими стратегами и предусматривающий оснащение натовских армий новейшими видами так называемых разведывательно-ударных средств обычного типа, поражающая сила которых приближает их к оружию массового уничтожения.

"Обычного типа"... Ну не прелесть ли? Скоро обычными будут ядерные патроны для автоматов и пистолетов. В самом деле, если этой сатанинской разрушительной силы накоплено в мире уже столько, что хватит на многократное уничтожение всего человечества, - даже термин ввели в обиход OVERKILL, - то почему бы не выдать каждому землянину по причитающейся порции? Точнее, каждому вышло бы по несколько порций. С добавкой. Как в столовой дома отдыха социологов. То есть в столовой с каждым годом, как ни странно, все труднее получить добавку, даже если просить универсальную рыбку хек и какой-нибудь жуткий гарнир. Из полусырой перловки. А тут, с ядерными устройствами, макси там или мини, пожалуйста, никаких проблем, любое количество на каждого жаждущего!

Такие дела.

Однако о чем шумят, скрипят веретена в наш космический, атомный, ядерный век?

Гей не успел к разговору прислушаться, вообще не успел еще понять, а был ли какой-то разговор в гостиной Алины, как хозяйка включила телевизор, и все тотчас вокруг него сгрудились, на экран молча уставились, будто подчинились знаку гипнотизера. В толпе Гей увидел и Мээна, то есть Мээн-то как раз ближе всех оказался перед экраном, может, он и включил телевизор, а хозяйка лишь присутствовала при этом. Гей повертел головой, еще кого-то выглядывая... Нет, ни Шурика, ни Феникса тут не было. Гей подумал с облегчением, что их появление на телепланерке было связано с видеокассетой Алины, как и возникновение руки и голоса Бээна. Самое любопытное было в том, что Феникс и Шурик бывали на Комбинате Бээна, и не раз, он устраивал им то рыбалку, то охоту, то еще что-нибудь. Свои люди, одним словом. А кто-нибудь из детей Бээна, как водится, мог увлекаться видеозаписями...

- Сейчас пойдет одна занятная сцена, - сказал кто-то многозначительно, может, сам хозяин, Адам, или как там его зовут, может, Гей, и это была единственная фраза, как бы вступительная, напутственная, которую при полном желании нельзя выдать за разговор.

Все молча глазели на экран.

А вдруг, подумал Гей, сейчас покажут выступление президента? Он скажет, признается, что пошутил, пошутил неумно, нехорошо, сдуру брякнув про бомбардировку России.

Но к экрану было не протолкнуться. Там что-то происходило интригующее, завораживающее, судя по лицам гостей Алины, происходило совершенно беззвучно, и Гей подумал, что президент молча стоит перед народом Земли, как на Страшном Суде, опустив голову, прося прощения за немыслимые, чудовищные грехи перед человечеством.

Потом Гей понял, что там, на экране, совсем не то показывали, он быстро глянул на часы и тревожно сказал:

- Послушайте! А ведь Рейган и в самом деле может отдать приказ о начале ядерной войны...

На него зашикали. Собственно, это Мээн и зашикал. И даже сказал не без раздражения:

- Пошутил - и хватит! Посмотри лучше, что твой Адам вытворяет...