Самосожжение

- Копирайт. Юрий Архипов. "Макс Фриш в поисках утраченного единства". Москва. СССР.

- Макс Фриш?! - встрепенулся и Мээн. - Тоже стоит на полке...

- А этот писатель - макулатурный?

- По списку, по списку!..

И Гею показалось, что Мээн сказал: "Поспи! Поспи!.." и его безудержно стало клонить ко сну, романное действие, то есть действие жизни, явно пробуксовывало, его сбой можно было объяснить разве что хаосом самого приема, ну и так далее.

- Но если говорить о проблеме идентичности, - Адам снова обвел взглядом тех, кто его окружал, - то надо бы упомянуть Федора Достоевского. Еще он отметил в своих романах эти явления.

- Увы, не он первый! - сказал Гей. - Эти явления были зафиксированы в трактатах датского философа Кьеркегора.

- Киркегор, - сказал Адам, - придал подмеченной им драме отчуждения в душе человека универсальные черты, прослеженные вплоть до Сократа...

Маски были словно в гипнозе.

- Собственно, чему тут удивляться? - Мээн слегка расслабился. - На месте Киркегора я проследил бы этот процесс вплоть до пещерного человека. Разумеется, не на нашей территории... Проработал бы этот вопрос. Если бы не текучка. Заела, проклятая! То одно, то другое... Вчера, к примеру, я был директором перерабатывающего завода на Комбинате Бээна, а сегодня, например, я уже управляющий отделением совхоза... Диалектика жизни! - Мээн хохотнул, а Гею показалось, что он хотел сказать нечто другое.

- Какого совхоза, Матвей Николаевич? При чем здесь совхоз? Вы же горняк по профессии!

- Так ведь я к примеру... - Мээн отвел взгляд, и Гей подумал, что Бээн и в цехе не стал долго держать Мээна, такие дела.

Но эта часть разговора только их двоих волновала, и маски опять зашевелились, загомонили, и Адам продолжал:

- Вообще-то Сократ Сократом, но я бы отметил, что в массовых размерах тревожная фиксация разрушения личности началась еще в начале века... Расслоение личности на маски... расслоение неизбежное, если личность хотела выжить, приспособиться... Провозвестник безудержной мимикрии Анатоль Шницлер...

- Толя Шницель! Он тоже на полке!..

- Как и такие корифеи проблемы идентичности, как Гэ Эйзенрейх, Рэ Хоххут, Томас Манн, а также Франц Кафка.

- Ё-моё! Не поверите, все эти ребята стоят на полках если не у меня, то у Бээна! Читающий народ, тэ сэзэть...

- Кстати, насчет Кафки... - сказал Гей.

Адам встрепенулся:

- Кстати, насчет Кафки!.. Сбой перфоленты. Пошла не та информация...

Мээн озадаченно умолк, открыв рот, глаза его остекленели. Происходила перемотка перфоленты. Маски притихли.

Адам вяло улыбнулся и сказал со вздохом:

- В массовых размерах тревожная фиксация разрушения личности началась еще в начале века. Это я уже говорил... Еще в тот период у нее было два аспекта. Во-первых, редукция индивидуума, сведение до уровня ничего не значащей и безгласной пылинки, одержимой и мучимой страхами за физическое бытие и за сохранность индивидуальной свободы. Этот аспект в рамках немецкоязычной литературы ярче всех выразил Франц Кафка.

- Это другое дело! - воскликнул Гей.

- Копирайт, - сказал Адам. - Юрий Архипов. Ну и так далее.

- Молодец, Юра! - сказал Мээн. - Даже иностранный Адам тебя процитировал! Сами допетрить не могут... Может, и Кафка не понимал, чего он выражает, какой такой аспект, - неожиданно вывел Мээн и как бы слегка испугался смелой этой мысли, нечаянно выпорхнувшей из его светлой головы, и выжидательно посмотрел на Гея.

Тот, любя Мээна, промолчал. Только болезненно поморщился и обвел взглядом гостей Алины. Тревога напрасной была, все отличались хорошим воспитанием, а может, еще и образованием, и каждый сделал вид, что слов Мээна даже в природе не было. Впрочем, вовсе не исключено, что все были поражены глубиной образования Мээна - и теперь, сосредоточившись, пытались понять, в чем же сущность этой глубины.

Мээн вдохновился.

- Или, к примеру, взять Мулярчика, - сказал он.

- Кого, кого?

- Извиняюсь... - Мээн поспешно достал из внутреннего кармана пиджака журнал "Иностранная литература", ловко раскрыл его на нужной странице. Джозеф Хеллер то есть, не Мулярчик! Американский писатель. В этом журнале роман его напечатали. Называется "Что-то случилось". Но этот Хеллер, может, и сам не понял, что же случилось, а наш Мулярчик все объяснил...

- Джозефу Хеллеру?

- Всем, кто грамотный! Вот, послушайте. - Мээн стал читать: - "Одна из наиболее унизительных и быстропрогрессирующих болезней нашего века обезличивание, утрата человеком, вначале в восприятии окружающих, а потом и в своем собственном, веры в высокое назначение и уникальность своей личности". Мээн сделал паузу и вздохнул, выражая этим вздохом всю глубину огорчения, осуждения, ну и так далее. - Во до чего докатились...

- Кто?

Мээн кивнул на экран телевизора:

- Вот эти! Так называемые маски.

- Вполне очевидная ошибка методологии... - буркнул Гей.

- Которые от мерзостей капиталистического мироустройства! - сказал Мээн с искренним пафосом и посмотрел на Гея.

- Yes, o, yes!.. - буркнул Гей.

- Но только ли от этих мерзостей? - долдонила свое Шепелева, ветеран социологов из Дедова.