Самосожжение

А я, стараясь откровенно её не рассматривать, решала вопрос, кто это – карлица или лилипутка. Скорее всего, последнее, потому что женщина была пропорционально сложена, а у карликов при большой голове должны быть маленькие руки и ноги. И ещё я припомнила, что лилипуты очень не любят это слово и называют себя просто маленькими, а остальных людей – большими.

– Не знаю, как я ей, а она мне понравилась! – поспешила я поддержать разговор.

Всё-таки неспроста меня мощно повлекло сюда, в бывший двор Дины Агаповой, где я вновь, пусть совершенно случайно, услышала её имя.

– А какая это порода?

– Кромвель-спаниель, – ответила женщина с такой гордостью, что я невольно зауважала и собачку, и её хозяйку. – Бесподобно, правда?

– Никогда не слышала о такой породе.

Я ещё раз потрепала Динульку по холке. Больше всего она походила на результат незапланированной вязки спаниеля и пекинесы, но, оказывается, дело обстояло иначе. Правда, хозяева «метисов» частенько придумывали для своих любимцев несуществующие породы, чтобы запутать недоброжелателей и скептиков, а свой статус поднять повыше.

– Надеюсь, редкая?

– Исключительно редкая! – Женщина взвизгнула от восторга.

Странно, что хозяйка собачки так откровенна со мной. Если порода ценная, значит, очень дорогая. Я вот так выпрошу подробности жизни, распорядок дня, разведаю вкусы собаки, да и украду её. Тем более что это сучка, и она может потребоваться для размножения владельцам кобелька породы кромвель-спаниель.

– Это охотничья собака английской знати, – продолжала между тем маленькая женщина, явно оседлавшая любимого конька. – К тому же в ней течёт восточная кровь. Немудрено, что вы ничего не слышали. Наверное, их в Москве всего несколько. Я знаю только двоих, которые за бешеные деньги приобрели щенков для престижа. Ведь это – настоящая элита. А мне Динульку просто так подарили, представляете?

Женщина проворно забралась на скамейку, устроилась около меня. Ноги её не доставали до земли и весело, по-детски, болтались. Мне казалось, что с этой дамой мы знакомы очень давно; и мы даже не поздоровались, потому что расставались ненадолго, причём сегодня. Дина сидела на чахлой травке, смотрела на нас своими громадными грустными глазами и помахивала хвостиком.

– И кто же оказался таким щедрым? – полюбопытствовала я.

– У меня много, очень много друзей! – Глаза женщины засияли, и она всплеснула ручками в золотых колечках. – Я ведь бывшая артистка, циркачка, теперь на пенсии. Но у меня была масса поклонников. Покойный муж ревновал меня, но как-то в шутку, для пикантности, чтобы придать остроту нашим с ним отношениям. Он тоже был маленьким и понимал, что наше братство свято. Да и физически мне было бы трудно иметь дело с большим!

Женщина расхохоталась. Я кивнула и попыталась такое вообразить, но не смогла.

– Да, о чём я? О Динуле. У меня в этом доме была соседка… – Женщина указала пальцем на окна. – Мы рядом жили и были в превосходных отношениях. Впрочем, я со всеми схожусь, и это само по себе получается. Когда любишь людей, они, какими бы ни были, тоже начинают к тебе хорошо относиться. Вся моя жизнь – тому подтверждение.

– Святой вы человек! – откровенно восхитилась я. – Такой талант встречается ещё реже, чем собаки породы кромвель-спаниель…

– Да нет, нет, что вы! – Женщина снова рассмеялась. – Очень многие маленькие – именно такие. Иначе нам было бы не справиться со всеми горестями, с бедами, с житейскими трудностями.

Женщина положила ручку мне на локоть, и я заметила её длинные малиновые ногти, втянула аромат крепких пряных духов.

– Вас как зовут?

– Оксана.

– А меня – Лаура. Называйте так, без отчества. Оно старит и мешает душевному общению, не правда ли?

– Кому как нравится, – деликатно отозвалась я, наблюдая за Динулькой. Она бегала в кустах, но благоразумно не пропадала из поля зрения хозяйки и не приближалась к автомобилям, припаркованным в дворике.

– Лаура – ваш псевдоним, правильно я поняла?

– Да. Вообще-то я Лариса. Но предпочитаю имена более редкие, красивые. У меня с детства тяга ко всему необычному. Возможно, потому, что мой внешний вид стандартным не назовёшь. В цирковых кругах я была известна как Лаура. А моего мужа звали Роберт. Пошло это от Боба, Бориса; такое его настоящее имя.

Лаура тихонько посвистела собаке, и та немедленно потрусила к нам. Как истинная аристократка, она не обращала никакого внимания на тощего подвального котёнка, шипящего от страха в кустах.