Самосожжения старообрядцев (середина XVII–XIX в.)

В любом случае появление серьезной опасности неизбежно приводило к дискуссии о том, не наступил ли момент, когда, «яко в некую прохладу», пора войти в огонь. Как полагает П.С. Смирнов, выговцы готовились гореть по случаю ареста одного из основоположников старообрядческого сообщества Даниила Викулова в 1718 году[411]. Современник событий писал, что «тогда в часовнях устроиша щиты из бревен, в двери и окна, уготовивше же внутрь смолья, соломы, серы, пороху: и тако, аще наезд будет, запалитися от того вскоре, совсем сгорети»[412]. Новая угроза возродила идею о самосожжении. При приближении комиссии О.Т. Квашнина-Самарина (в 1731 г.) «лучшие люди во общежительстве (Выговском. – М.П.) начаша думали, что сотворили». Некоторые из непосредственных участников событий «ко страданию глаголаше готовитися, яко и отцы прежние в Палеостровском монастыре огнем сожглися». Не желающие «страдали» разбежались, чтобы не попасть в руки гонителей. «Лутчие люди» (выговские старообрядческие наставники) отговаривали остальных: «о сем начаша от Писания рассуждали и препятствовати, что страдали де не за что»[413]. Тревожные настроения, провоцирующие самосожжения, быстро распространились в прилегающих к Выговскому общежительству поселениях: «… и донесоша Самарину сие, что згорели несколько человек». Склонность к самосожжению проявилась и в отдельной, женской части Выговского общежительства: «Из Лексы пришла в монастырь весть, что хотят горети вен», – сообщает об этом трагическом периоде жизни старообрядческой пустыни выговский историк Иван Филиппов[414].

В этот же период неподалеку от Лексы обретался старец Филипп. К нему со всех сторон приходили «самыя нищия и бездомовныя волочащий», которые обретали в созданном им ските духовную поддержку: «он же овых в свое согласие укрепляше»[415]. После приезда упомянутой выше комиссии один из офицеров узнал о существовании отдаленного старообрядческого поселения в глухом лесу. Тотчас же отправились на поиски поселения, которое вскоре обнаружилось. Перед началом штурма старообрядческих построек начальник проинструктировал подчиненных: «укрепляху салдатов и понятых, чтоб неослабно приити и кого можно, чтобы живых захватить». В случае сопротивления и попыток самосожжения предполагалось немедленно применять силу. Солдатам приказали «ломатися в хоромы, не дати воли разбежаться, ни горети, чтобы взяти живых»[416]. После начала штурма старообрядческой постройки («кельишки») укрывшиеся в ней старообрядцы «зажгли скоро, и в мгновения ока всю келью внутри огнем охватило, и в полчетверти часа огнь и на потолок вышел, и кровля вся загорелась, и всю храмину огнь объят». Попытки солдат разобрать стену старообрядческой кельи не увенчались успехом: «нача ветром с кровли со огнем доски и драницы и солома на секущих падати». Пришлось отступить: «и пламенем от хором всех отогнало»[417].

На основании приведенных примеров можно с уверенностью утверждать, что устойчивые старообрядческие поселения стали важным оплотом самосожигателей. При этом причины, толкающие одних на проповедь «гарей», а других – непосредственно в огонь, могли и здесь меняться со временем. Вполне возможно, что длительная эволюция старообрядчества привела к тому, что на первых этапах его существования самосожжения являлись ответом на гонения, а после прекращения преследований (в царствование Екатерины II), появления богатых и многолюдных старообрядческих общежительств, ослабления эсхатологических настроений мотивы самосожжения стали иными. Как будет показано ниже, в самосожжениях постепенно начал проявляться протест не только против «мира Антихриста», но и против действий тех старообрядцев, которые отказались от радикальных воззрений. Вполне вероятно, что в разных регионах России имели место разные, хотя и объединенные общим эсхатологическим содержанием, точки зрения самих старообрядцев на столь радикальную форму неприятия окружающего мира. Наконец, представители различных старообрядческих толков даже на одной территории могли по-разному реагировать на события и выбирать момент, подходящий для самосожжения, руководствуясь собственными критериями. Объединяющим фактором во всех самосожжениях стала энергичная деятельность старообрядческих наставников. Они, а также осуществляемые ими мероприятия, заслуживают специального исследования. Но прежде необходимо сказать о тех, кто решительно, с риском для жизни и почти всегда безуспешно боролся против самосожигателей.

Глава 3 Правительственные меры против «гарей»

Расправы с самосожигателями в конце XVII в