Самоубийство по заказу

В глубине души Лана не верила, что лощеный капитан со щегольскими светлыми усиками и трогательным, тщательно расчесанным пробором на голове, у которого она фактически получала вчера разрешение на краткое, всего на час, свидание с Андреем Хлебородовым, являясь его невестой, – так и пришлось сказать, – опять проникнется ее заботами и разрешит встречу. Вовсе нет, он, конечно же, снова станет заниматься пустословием, лить воду о том, сколь сложны его воспитательские функции, как трудно бывает приучить к порядку всякого рода неприспособленных к настоящей мужской жизни вчерашних школьников… А после, заманчиво играя пустыми глазами, в которые словно налита та же вода, также повторит свое предложение, если не позавтракать, как предлагал вчера, так, значит, отобедать вместе с ним. Вчера он, «узнав», что девушка прилетела аж из Восточной Сибири, немедленно предложил ей позавтракать вместе с ним. Причем, предлагал настойчиво, видимо, с абсолютной уверенностью, что ему – такому вот блестящему и ухоженному, – никакая провинциалка не откажет. Да тут, рядом, оказывается, и кафе имеется, в котором постоянно «посиживают», возвращающиеся из увольнения «солдатики». Так что и далеко ходить не надо.

Это детское слово «солдатики» прямо-таки резануло Лану по сердцу своей откровенной пренебрежительностью к тем, ради которых этого хлыща учили столько лет и теперь кормят и поят, может быть, надеясь на то, что когда-нибудь их благородие соизволят совершить подвиг во имя Отечества. Ну-ну, может, и дождетесь…

И тут же у нее возникло собственное возражение. А если он еще в Афганистане с «духами» воевал? Интернациональную помощь нес несчастному, почти братскому, афганскому народу на своих утомленных плечах?… Нет, по возрасту явно не проходит. Еще мальчишкой был. Разве что солдатом. Но вряд ли он тогда стал бы капитаном… Или, возможно, в Чечне… После училища, к примеру, командовал ротой, которая, по вине некомпетентного командования, попадала в засады боевиков, но с честью выходила из боя победительницей? Вон, и колодки от парочки каких-то, неизвестных ей наград на груди у него. А его нынешний прилизанный, словно выглаженный, внешний вид – только вынужденная маска? Или маскарадный костюм, который он обязан постоянно демонстрировать окружающим: вот, мол, как, господа, должен выглядеть уважающий себя и свою службу офицер. Ну, своего рода, наглядная агитация… Типаж.

В конце концов, все может быть, решила Лана, не ее это дело, обсуждать прошлое капитана Андрющенко. Ей важно знать его настоящее.

И девушка приготовилась ехать в часть. Она была уже наслышана, что в условиях московской толчеи каждому приезжему человеку требуется соблюдать особую осторожность. Да каждый день телевизор показывает: там избили, там ограбили, там у старушки сумочку из рук вырвали и еще, в придачу, по голове огрели, там – то, там – се… Короче, не клади все яйца в одну корзину.

Послушавшись совета Столешниковой, Лана отказалась от мысли тайно записать разговор с капитаном, если он, разумеется, состоится, на диктофон. Действительно, не стоит рисковать. Еще отнимут, разобьют, а вещь дорогая. Впрочем, и записывать там вряд ли придется. А ответы на те несколько вопросов, которые она собиралась задать этому Андрющенко, можно и запомнить. Или записать на бумажке уже в электричке.

И Лана поступила грамотно. Она положила в карман джинсовой курточки только паспорт, чтобы в части ей могли выписать пропуск к капитану, проездной на метро и немного денег на электричку. А деньги на авиабилет, вместе с остальными документами – студенческим билетом, удостоверением внештатного сотрудника газеты «Молодежь Забайкалья», и своими вопросами к капитану, записанными на листке бумаги, чтобы потом по ним ориентироваться, оставила в сумке, которую и вернула в камеру хранения. Номерок за свои вещи сунула в карман джинсов, а горничной сказала, что выезжает. Еще она надеялась, что во время разговора с капитаном ей удастся уговорить его разрешить ей еще раз, хоть на пяток минут, увидеться с Адькой. Но это уж, как повезет…

Дорога была знакома, и Лана думала уже не о том, как доехать, а о чем она станет говорить с капитаном. Тщательно, повторяя про себя по несколько раз, снова формулировала простые и четкие вопросы, запоминая их последовательность. Потом стала отбрасывать лишние, затягивающие разговор, и в результате их осталось несколько. Ответь на них капитан Андрющенко, и можно будет говорить уже о концепции статьи. Вот – слова, а вот – факты.

Она рассчитывала на то, что придется упрашивать, почти уламывать своей просьбой, но получилось все иначе. Капитан принял ее немедленно, словно давно ждал и был уверен, что она обязательно приедет. Ну, разумеется, не позавтракать, так пообедать, о чем речь?! Видно, не встречал он еще в своей жизни отказов – от женщин, разумеется…

Более того, капитан даже сам пришел на КПП, чтобы встретить ее и… Нет, он и не собирался провожать ее в расположение части, зачем? Там теперь ей совершенно нечего делать… Там сейчас вообще никому нечего делать. Почему? Он, конечно, расскажет…