Самоубийство сверхдержавы

Республиканцы тоже прочертили, так сказать, линию, дальше которой отступать не намерены. Они не станут поддерживать повышение налогов. Это не только нарушение обязательств, которые приняли на себя почти все республиканцы перед своими избирателями (подобное равноценно самоубийству). Республиканцы, которые согласятся на повышение налогов, не смогут вернуться в свои округа. Ведь ныне с партией сотрудничает Движение чаепития, этакие «нерегулярные части», которые фигурально расстреливают дезертиров налоговых сражений и бюджетных войн.

Республиканцы вовсе не собираются сердить эту публику, ибо у них перед глазами наглядный пример того, что происходит с теми, кто на подобное отважился. Сенатор от Пенсильвании Арлен Спектер проголосовал за президентскую программу стимулирования – и мгновенно оказался вынужден соперничать с бывшим конгрессменом Пэтом Туми. Тот с самого начала имел некоторое преимущество в голосах и фактически заставил Спектера сменить партийную принадлежность, чтобы сохранить шансы на переизбрание. В итоге Спектер проиграл, а Туми теперь в Сенате. Представители Движения чаепития не обучались в школе политических компромиссов и консенсуса имени Джеральда Форда[33].

Бывший сенатор Алан Симпсон, сопредседатель созданной Обамой Национальной комиссии по финансовой ответственности, подверг сомнению патриотизм коллег-республиканцев, которые сами себя подставляют, выступая за повышение налогов:

«Нет ни единого члена конгресса – ни единого, – который не знал бы наверняка, куда мы движемся… Сегодня действует политика страха, разобщенности и ненависти друг к другу, так что не имеет ни малейшего значения, демократ ты или республиканец. Главное – не забывать, что ты американец»{97}.

Республиканцы соглашались с триллионными расходами Буша на налоговые льготы и на ведение войн, соглашались на скидки пожилым по рецептурным лекарствам и на программу поощрения образования. Но Симпсон ошибается, полагая, что «страх и ненависть» определяют неприятие консерваторами повышения налогов.

История и принцип – вот истоки консервативной оппозиции повышению налогов. Рональд Рейган, который согласился с увеличением налогов по закону 1982 года о налоговой справедливости и бюджетной ответственности, говорил автору этих строк, что был обманут конгрессом. Президенту обещали три доллара сокращения расходов на каждый доллар повышения налогов, а в реальности получилось как раз наоборот. Джордж Буш-старший победил на выборах в 1988 году под лозунгом «Читайте по губам! Никаких новых налогов!». Нарушение собственного слова лишило его верных последователей силы духа – и стоило ему проигрыша в 1992 году.

Консерваторы сопротивляются повышению налогов, потому что убеждены: правительство сделалось слишком большим для блага нации. Если это означает, что придется посадить «зверя» на диету – никаких новых налогов, – значит, так тому и быть. По правде говоря, многие предпочитают риск дефолта передаче дополнительных средств от людей и частных учреждений, эти средства создающих, жадному правительству, которое не в состоянии утолить свой аппетит.

Как же быть президенту Обаме – и нам?

Если повышение налогов не рассматривается, расходы на оборону и военные действия растут, а сокращения трат на социальное обеспечение, «Медикэйр», «Медикэйд» и другие программы для политиков подобны смерти, то как же компенсировать дефицит в 1,5 триллиона долларов? Как не допустить, чтобы государственный долг взлетел до 100 процентов ВВП и вышел за эти пределы? Америка столкнулась не только с «затором» в управлении, но с тупиком демократии, с кризисом системы и самого государства.

Второго ноября 2010 года, в третий раз за четыре года, американцы проголосовали за то, чтобы избавиться от правящего режима[34]. Нация следует примеру французской Четвертой республики, которая меняла правящие партии и премьер-министров, пока исстрадавшийся народ не призвал генерала Шарля де Голля навести порядок. Сегодня обе наши партии лишились «мандата небес». Америка движется по неизведанным водам. Что называется, бери, кто хочет.

Наша конституция – конституция старейшей в мире республики, модель для всех последующих. Но если наши избранные лидеры не способны приносить жертвы, необходимые для спасения страны от девальвации или дефолта, невольно задумаешься – вправду ли демократия является будущим человечества? Или моделью для будущего окажется государственный капитализм по-китайски, устойчивый к потрясениям, разумно расходующий излишки и обеспечивающий двузначный ежегодный рост?

Как сойти с этой дороги к дефолту?

Финансовый кризис в Америке представляет собой испытание стабильности демократии. Джон Адамс, подобно другим отцам-основателям, не считал, что демократия долговечна. «Помните, демократия никогда не длится бесконечно. Она увядает, слабеет и убивает себя. На свете не было демократии, которая не совершила бы самоубийства»{98}.

Что с нами случилось?