Самоубийство сверхдержавы

Какие эмпирические данные подтверждают слова генерала Кейси, будто «сила нашей армии проистекает из нашего многообразия»? Вправду ли сегодняшняя «разнообразная» армия превосходит войско Северной Виргинии под командованием генерала Ли, которое четыре года противостояло могучей Потомакской армии[194]? Или ту армию США, которая высаживалась в Нормандии? Если да, то в чем? Где доказательства, что армия укрепилась, когда рядовой и офицерский составы превратились в «мозаику» белых, чернокожих, азиатов, «латино», мужчин, женщин, натуралов и геев?

Никто не скажет, что хирургическая бригада, хоккейная команда или дискуссионная группа лучше прочих, поскольку она составлена из людей всех рас и этнических групп. Мы будем оценивать каждый коллектив по его эффективности. А генерал Кейси, кажется, утверждает, что сила армии США возросла благодаря сокращению доли белых мужчин. Этому кто-нибудь верит?

В экспертном заключении, поддерживая право Мичиганского университета дискриминировать белых абитуриентов ради расового многообразия, «Дженерал моторс» и десяток других компаний из списка «Форчун 500» заявили: «Не может быть никаких сомнений в том, что расовое и этническое разнообразие среди высшего руководства в корпоративном мире имеет определяющее значение для экономических перспектив нашей страны».

С учетом трудностей «Дженерал моторс», возможно, несправедливо, как говорится, пинать больного льва. Но как эта компания могла стать лучше, если количество белых руководителей-мужчин, которые сделали «Дженерал моторс» величайшей компанией планеты, сократилось? А если «разнообразие среди высшего руководства в корпоративном мире имеет определяющее значение для экономических перспектив нашей страны», почему мы превратились в мирового лидера в производстве и в экономике в целом задолго до наступления «эпохи многообразия»?

Сегодня множество бюрократов – правительственных, корпоративных, академических, медиачиновников – пытается пропагандировать разнообразие везде и всюду: среди самих себя, на рабочих местах, в студенческой среде и в новостях; ежегодно поступают сотни тысяч жалоб на этническую, расовую и гендерную предвзятость. Стоимость рассмотрения этих жалоб составляет десятки миллиардов долларов. Восемь лет назад журнал «Форбс» оценил «обучение многообразию» в 10 миллиардов долларов{749}. Огромные суммы тратятся на корпоративных юристов и на компенсации якобы пострадавшим работникам. В декабре 2010 года конгресс проголосовал за выделение 75 000 чернокожим фермерам и бывшим фермерам в среднем по 50 000 долларов каждому в качестве компенсации ущерба, будто бы возникшего вследствие расовой дискриминации со стороны министерства сельского хозяйства два десятилетия назад{750}.

В мае 2011 года министерство сельского хозяйства добровольно предложило 1,3 миллиарда долларов мексиканоамериканцам и женщинам-фермерам в качестве компенсации за дискриминацию предыдущих тридцати лет, а также выразило готовность простить 160 миллионов долларов просроченных кредитов. Адвокаты мексикано-американцев не согласились. Сумма в 50 000 долларов каждому фермеру оказалась ниже той, которую получили афроамериканцы – некоторым из последних досталось по 250 000 долларов. Кроме того, от мексиканоамериканцев ожидали кредитных заявок на те займы, которые министерство собиралось простить; от чернокожих фермеров никто ничего подобного не требовал{751}.

Фредерик Пфэффл, заместитель помощника министра по гражданским правам, встретился с фермерами штата Флорида, чтобы ускорить процесс. Однако, как сообщало «Ассошиэйтед пресс», никто из фермеров штата «не выдвинул обвинений в дискриминации»{752}. Поиск жертв продолжился.

«Каждая крупная компания или учреждение должны иметь должность вице-президента по многообразию, а если таковой нет, как случается все чаще, то должность инспектора по многообразию, – пишет Джон Дербишир. – В университете штата Вашингтон инспектор распоряжается годовым бюджетом в размере 3 миллиона долларов и имеет штат из 25 постоянных сотрудников»{753}.

Вся эта бюрократия делает нас менее свободными. Но становимся ли мы сильнее и лучше? Нет, отвечает Томас А. Кохан, один из наших наиболее уважаемых специалистов в области человеческого капитала. После пятилетнего изучения влияния многообразия на бизнес он пришел к выводу, что «индустрия многообразия построена на песке. Бизнес-риторика в пользу многообразия попросту наивна и нелепа»{754}.