Самоубийство Земли

И еще. Комиссар Гард прекрасно знал: когда человек любит свое дело — для него процесс важнее результата. Ведь и сам комиссар, как ни странно, не любил те минуты, когда ему становилось все ясно. Он любил расследовать, искать. Мак наверняка тоже был фанатик, иные в прошлое не суются. И вот такой фанатик-исследователь попадает в мир, который ему очень интересен. Пусть он не может передавать результаты своих наблюдений в Институт, но вовсе отказаться от исследований? Вероятно, конечно, но не очень.

Кроме того. Откуда Мак узнал, что его машина времени сломана? Он уже собирался в обратный путь? Значит он уже окончил развенчивание очередной легенды? Какой? Может быть, кто-нибудь очень не хотел, чтобы результаты этих исследований были широко известны?

Предположим, кто-то проник вслед за Гардом в прошлое, убил его, уничтожил машину времени, а потом на своей вернулся назад. Машина времени, как известно, двух человек перенести не может. Правда, неясно: зачем убивать Мака в прошлом, когда проще это сделать в настоящем?..

И все же, если эта версия верна, то круг подозреваемых становится чрезвычайно узок: ведь попасть к машинам может только специалист. А все специалисты по изучению прошлого работают в институте. Итак, надо проверять версию, что некто, работающий в Институте, полетел в прошлое и там убил Мака.

«Хорошо бы это оказался Директор», — подумал Гард и улыбнулся.

После этого он выпил еще полстакана и вдруг спросил сам себя: «А почему, собственно, я так уверен, что Александр Мак погиб? Ведь труп его никто не видел?»

От этого вопроса Гард чрезвычайно расстроился. Он решил немедленно позвонить Марии и устроить себе сегодня отдых.

Что и проделал с большим удовольствием.

4

Наутро после отдыха тело болело, а голова воспринимала окружающий мир как затуманенную картину, от которой, к тому же, дурно пахло.

И поэтому, когда профессор Кински предложил комиссару рюмочку виски (профессора, как известно, любят пить именно виски, и именно рюмочками), он сразу расположил к себе Гарда.

— Значит, вы заинтересовались этим делом, — вздохнул Кински. — И будете мне задавать всякие вопросы…

Комиссар отхлебнул виски и хрипло спросил:

— Вы близко знали Александра Мака?

Этот простой и вроде бы ни к чему не обязывающий вопрос почему-то заставил профессора Кински встать и зашагать по комнате с таким видом, будто ответ требовал очень серьезных раздумий.

— Знаете что, комиссар, — сказал наконец Кински. — Давайте не будем устраивать смешной допрос. Я сам расскажу вам все, что, как мне кажется, может вас заинтересовать, потом мы посмотрим последнюю видеозапись Мака — хотя на ней нет ничего интересного, — а уж потом, если у вас появятся вопросы, я на них отвечу. Договорились?

«Какой милый человек, — подумал Гард. — Он как будто знает, что меньше всего на свете мне хочется сейчас открывать рот». Вслух, однако, комиссар сказал следующее:

— Как вам будет удобно, профессор.

— Что я могу сказать о Маке? — начал Кински. — Сухой, педантичный человек. Если вы хотите знать мое мнение, то такие люди не должны заниматься историей. Вы спрашиваете: «Почему?» — объясню коротко. История — не математика, историю делают люди, а не цифры, а людьми движут чувства. Историю нельзя понять — ее нужно непременно почувствовать. Александр Мак был на это не способен. Впрочем, обязанности свои он выполнял добросовестно.

Вы пейте, пейте виски, комиссар. Что такое рюмочка виски для комиссара полиции?

У вас возникает вопрос: «Убийство это или не убийство? А если убийство — то кто мог убить Мака?» Могу вам сказать определенно: врагов у него не было и не могло быть, ибо у него не было друзей. Александр Мак жил в институте совершенно замкнуто.

На ваш вопрос: «Можно ли повредить индивидуальную машину времени?» могу ответить утвердительно: можно. Правда, как это сделать — не знаю, но зато уверен: все, что построено человеком, человек может испортить.

Что еще?

Виски, приятно утепляя, пилось, кресло было мягкое, и комиссара тревожило только одно: как бы не заснуть ненароком.

Профессор Кински, между тем, продолжал:

— Вам, должно быть, интересно, что я узнал, разбирая архив Мака, ведь следствию, насколько мне известно, может помочь любая деталь? Так вот, представьте, ничего интересного я не обнаружил. Никаких посторонних записей. Самое интересное, пожалуй, список легенд, которые Мак хотел проверить. Вас интересует, какие именно легенды Мак хотел проверить в первую очередь?

Комиссар неопределенно кивнул. Впрочем, может быть, у него голова сама свесилась — Гард боролся со сном.

Профессор, однако, решил, что это был утвердительный кивок.