Самоубийство Земли

— Мак, например, хотел проверить: правда ли, что композитору Гектору Берлиозу снились сюжеты его будущих музыкальных симфоний? Правда ли, что великий сказочник Андерсен не любил детей? Правда ли, что Менделееву его знаменитая таблица приснилась? Правда ли, что Александр Македонский изобрел мороженое и цензуру? Правда ли, что Виктор Гюго обстриг себе полголовы и полбороды, а ножницы выбросил в окно, и, таким образом, запер себя в кабинете на две недели, чтобы дописать очередной роман? Правда ли, что изобретатель космического топлива, величайший ученый XXI века Серов покончил с собой из-за того, что его бросила жена?

От обилия имен, большинство из которых он слышал впервые, у Гарда закружилась голова, и, чтобы прервать их поток, он заметил;

— У Мака были весьма обширные планы.

— Увы, им не суждено сбыться никогда.

Это замечание удивило комиссара.

— А разве вы не будете продолжать дело своего друга?

— Во-первых, Мак не был моим другом, — Кински снова улыбнулся. Но на этот раз улыбка у него получилась почему-то виноватая. — А во-вторых, я уже вам, кажется, говорил: у нас с ним расходились взгляды на историю… Насколько мне известно, в Институте Мака никто не поддерживал… Впрочем, мне кажется, я ответил на большинство ваших вопросов, и, вам, конечно, хочется посмотреть последнюю видеозапись Мака?

— Пожалуй, — несколько вальяжно ответил Гард.

5

На огромном экране, который занимал всю стену, шел высокий, немного несуразный человек. Он шел не по асфальтированной дороге, а прямо по земле. Вокруг цвела буйная растительность. Никогда в своей жизни Гард не видел столько зелени одновременно.

— Это и есть Александр Мак, — заметил Кински. — Его последние исследования были связаны с именем великого русского поэта Пушкина. С именем Пушкина связано множество легенд. Мак проверял их.

— А Пушкин жил давно? — спросил Гард.

— В XIX веке, — ответил Кински.

Мак, между тем, все шел и шел. Казалось, у его пути нет никакой цели, и путь этот не кончится никогда.

Периодически сбоку от дороги возникали какие-то люди в грязных одеждах. Люди копошились в земле и не обращали на Мака ни малейшего внимания.

Будто угадав его мысли, Кински спросил:

— Исследователи прошлого невидимы. Это единственный способ не оказывать никакого воздействия на окружающую жизнь.

А Мак все шел и шел.

Потом он повернул и пошел обратно.

— И долго он так ходить будет? — спросил Гард.

— Во-первых, он дышит воздухом. В XIX веке, скажу вам, был потрясающий воздух. Тот воздух имел вкус. А во-вторых, изучает обстановку, атмосферу. Вы хотели смотреть его последнюю видеозапись? Смотрите. Но это очень скучное занятие. Когда исследователь находится в прошлом — съемка ведется постоянно. Это важно для самого исследователя, вернувшись, он все может подробно рассмотреть. Подобные с позволения сказать фильмы, как правило, смотрят только сами исследователи… Вот, кстати, видите рядом с Маком проскакал на лошади маленький человечек, похожий на обезьяну? Это Пушкин. Будем продолжать просмотр? — поинтересовался Кински.

— А еще долго?

— Часа три. Может, чуть больше. Но ничего интересного вы тут не увидите.

Если бы Гард не чувствовал себя столь погано — он бы, конечно, встал, поблагодарил Кински и ушел домой с чувством выполненного долга. Но комиссар чувствовал себя плохо. Значит, относился к самому себе с повышенным вниманием. Боялся дать самому себе поблажку.

— А нельзя прокрутить? — спросил комиссар.

— Пожалуйста, — Кински был сама любезность.

Мак быстро забегал по земляной дороге туда-сюда, а потом быстро-быстро направился к усадьбе, белеющей вдали.

Кински включил нормальную скорость и заметил:

— Комиссар, поверьте, вы напрасно тратите время. Здесь нет ничего интересного.

— Давайте посмотрим самые последние кадры. Самые-самые. После которых оборвалась жизнь Мака.

— Пожалуйста, — согласился Кински. — Хотя и в них вы вряд ли что увидите криминальное…

Александр Мак по-прежнему шел по дороге.

— Ну как? — спросил профессор.

— У вас в прошлом приятная работа, — заметил Гард. — Ходи себе, дыши вкусным воздухом. — Вдруг он впился в экран взглядом, потом вскочил со стула и заорал. — Стоп! Стоп! Остановите, умоляю вас!

На экране шло лишь белое изображение пустоты.

— Немедленно верните последние кадры, — голос Гарда срывался.

— В чем дело? — растерялся Кински.

— Верните, я сказал.

— Я спрашиваю вас: в чем дело? — Кински посмотрел на Гарда, и в его взгляде комиссар увидел испуг.

Но Гарду было не до этого.

И снова Александр Мак шел по дороге, вот он обернулся, так, будто его позвали.

Он обернулся так, будто его позвали.

— Стоп! — снова крикнул Гард. — Вы видели?

— Что такое?

— Вы заметили его реакцию? Заметили? Так реагирует человек, когда его позвали. А кто, скажите, может окликнуть человека-невидимку?

— О, Господи, комиссар, — Кински опустился в кресло. — Я и не подозревал, что в полиции работают такие фантазеры. О чем вы? Мало ли что отвлекло Мака? Может быть, топот копыт или крик человека.

Гард выпил виски, потом попросил:

— Давайте еще раз.