Самоубийство Земли

В абсолютно пустой комнате за столом, сияющим первозданной наготой, сидела молодая женщина. Была ли она красива? Она была притягательна, а это — важней. Черные длинные волосы сливались с черной шалью, создавая ореол таинственности. Из-под этой темноты смотрели огромные черные глаза, смотрели внимательно и чуть испуганно — то был взгляд настоящей женщины.

Но, конечно, не красота женского лика так потрясла моего героя. Сидящая перед ним женщина была невероятно, неестественно, невозможно похожа на Хозяина, а значит и на Александра Сергеевича. Перед Андреевым предстал очаровательный вариант все того же лица.

Кошка, сидящая в его голове, убрала когти, и он подумал довольно спокойно: «Или все эти кооперативщики — родственники, или они умеют раздваиваться… растраиваться… Все ясно: у меня начинается бред».

— Садитесь, пожалуйста, — почти пропела женщина, и робкая улыбка пробежала по ее лицу. — Я вижу, у вас несчастье? Вы — одиноки? От вас любимая ушла?

«Начинается», — с ужасом подумал мой герой, и ему захотелось выскочить из комнаты, но вместо этого он сел в широкое удобное кресло.

— Итак, у вас несчастье, — повторила черноволосая женщина. — Что же вы сразу к нам не пришли? Это с творчеством еще много проблем, хотя и они, как вы уже убедились, решаемы. А с любовью все просто: ее нет. Во всяком случае, нет той романтически-идиллической любви, на которую все вы так надеетесь… Вижу ваш недоуменный взгляд и понимаю, что нам придется заняться некоторыми общими вопросами… Вы расслабьтесь в кресле, чтобы вам было удобнее сидеть, — неожиданно посоветовала женщина.

И Андреев подумал: «Они не только похожи внешне, у них даже реплики повторяются».

На этом закончились его собственные мысли: он снова подчинился чужой логике.

— Странное дело, — улыбнулась женщина, — каждый, кто приходит в наш кооператив, может долго рассказывать, скажем, о положении негров в Америке или о путях решения Продовольственной программы. Уверяю вас: рассказ получится вполне эмоциональный и выводы будут сделаны достаточно глубокие. Но стоит попросить поведать хоть что-нибудь о себе самом, о собственных взаимоотношениях с миром — собеседник тут же теряется, не может двух слов связать, не говоря уже о том, чтобы делать какие-то обобщения. Вам не кажется странным, что люди вообще создания очень парадоксальные? Ведь земная природа — творец, уважающий логику, единственное нелогичное, противоречивое создание природы — гомо сапиенс. Остается предположить: либо человек — никакой не венец природы, а не то шутка, не то брак гениального Создателя, либо же он заслан на землю из космоса. Вот вам, пожалуйста, одно из многочисленных противоречий: будучи творением глубоко эгоистичным, человек о внутренней своей сущности задумывается куда реже, чем, скажем, о состоянии окружающего его мира. Вам никогда не казалось странным, что можно увлечь огромную массу людей, предложив новую систему построения общества, но я не ручаюсь, что вам удастся поднять хотя бы одного человека, если вы откроете ему систему взаимоотношения людей. Не от того ли книги никого никуда не подвигают — подвигают только манифесты? А теперь представьте, что ту энергию, которую люди веками тратили на переустройство мира, — заметьте, при этом они никогда не были уверены, что изменяют именно то, что надо, и именно так, как надо, — так вот, представьте, что эту энергию люди направили бы на переустройство самих себя. Поверьте, в этом случае люди сегодня были бы подобны богам, а мир — прекрасным и справедливым. Впрочем, мне кажется, я утомила вас своими отвлеченными рассуждениями, — неожиданно улыбнулась женщина. — Вы меня совсем не слушаете.

— Что вы, мне очень интересно, — попытался улыбнуться и Андреев. — Просто мы так редко говорим обо все этом, что я…

Андрееву совершенно не хотелось продолжать, мысль его, не получившая воздуха слов, — задохнулась.

Женщина, однако, не обратила на это никакого внимания.

— Если вам действительно интересно, то я позволю себе еще одну общую мысль. — Она снова посмотрела внимательно и чуть испуганно. Андреев вздрогнул от этого взгляда. — Дело в том, что дар стрелы, о котором, я уверена, вам говорили и Хозяин, и Александр Сергеевич, — это свойство не только отдельного человека, но и человечества в целом. Человечество, увы, ошиблось в выборе цели, и потому оно двигается к единственно возможному — двигается к своему концу. Всю свою многовековую историю люди занимались тем, что преобразовывали окружающий мир, но ничто не может меняться вечно, и потому всякое непрерывное преображение неминуемо ведет к гибели. И если бы меня спросили: «Так что же делать, дабы избежать катастрофы?», я могла бы ответить лишь одно: изменить цель.

Лишь на мгновение умолкла женщина, но и этого хватило, чтобы из Андреева выскочили такие слова:

— То, что вы говорите, — это ведь очень абстрактно.

Ободренный звуком собственного голоса, он продолжил:

— Попросту говоря, вы призываете заниматься самоусовершенствованием, да? Но ведь это не открытие.