– Да, я такой – меня «видать», а меня «нету», значит, я – «ноумен»!
Не правда ли, круг замкнулся…
Семен Семеныч придумал летательный аппарат с уникальными пилотажными свойствами, но изделие было так тяжело, что никак не могло взлететь.
– Расчеты показывают, что он может взлететь! – убеждал директора завода – изготовителя Семен Семеныч.
– Практика – критерий истины, а пробный образец не полетел! Второго не будет! – отвечал ему тот.
Семен Семеныч впал в тоску и застрелился.
Один слишком много думал и забыл мелочь – определиться с наименованием металла, другой не думал вовсе и изготовил самолет из чугуна…
Семен Семеныч молился в старой полуразрушенной церкви. Тихо горели свечи, привычно суетились верующие. Лица святых безмятежно смотрели на него с едва сохранившихся фресок. Нежный дневной свет пронизывал пространство церкви, точась сквозь узкие светлые окна, расположенные у самого купола.
И вдруг Семен Семеныч увидел, как по этой дорожке света идет к нему Матерь Божья!
– Вот тебе и раз! – озадачился Семен Семеныч. – И как теперь с ней прикажете здороваться: «Приветствую Тебя, Богородица!» или «Здравствуй, шизофрения»?
Семен Семеныч сидел с Людвигом Витгенштейном за бутылкой красного вина:
– Игра в сомнение предполагает уверенность… – сказал Людвиг, потягивая вино.
– Жизнь предполагает смерть… – продолжил начатую Людвигом фразу Семен Семеныч, и, потягивая трубку, он двигался дальше: – плюс предполагает минус, Бог предполагает… – Семен Семеныч запнулся.
Собеседники переглянулись…
Семен Семеныч знал одну вещь и хотел определить ее, но у него никак не получалось…
Он обращался ко многим с просьбой о помощи, но никакое определение не могло его удовлетворить.
И вот, когда все слова и сочетания слов были уже перепробованы, он вдруг засомневался в том, знает ли он то, о чем знает, и застрелился.
«Человек Востока стыдится, если не может дарить красоту; человек Запада – за то, что разрушает ее. А я, наверное, бесстыден», – подумал Семен Семеныч и застрелился.
Утром Семен Семеныч умничал, он был в ударе:
– Один человек нашел красивейшее яблоко, залюбовался им и оставил нетронутым, оно сгнило у него на полке. Другой человек нашел такое же яблоко и с истинным удовольствием съел его. Определенные физиологические процессы привели к тому, что во дворе его дома выросла новая яблоня с еще более потрясающими яблоками, чем прежде! Мораль! – провозгласил Семен Семеныч. – Человек научился останавливать реки, облака и даже при желании планеты… Но самое нелепое, что он мог сделать, – это остановить самого себя!
Эта же мысль, но пришедшая в голову Семен Семеныча вечером, перед самым самоубийством предотвратила необратимое…
Сначала… Семен Семеныч застрелился, потому что думал, что это правильно.
Потом… Семен Семеныч застрелился, потому что думал, что это нужно.
Еще чуть позже… Семен Семеныч застрелился, потому что ему показалось, что пора.
Ну, и кончилось все это у разбитого корыта…
Один знакомый Семен Семеныча все слушал и слушал какую-то новую эстрадную певичку, слушал и недоумевал вслух:
– Это надо же! Ни тебе слуха, ни голоса!
На следующий день Семен Семеныч принес несчастному страдальцу билеты на «Фауста».
– Ты что, рехнулся! – напал тот на Семен Семеныча. – Кроме билета на оперу, больше ничего не мог принести!!! – при этом знакомый Семен Семеныча отчаянно крутил у своего виска пальцем, явно таким образом на что-то ему намекая.
Пришло время и Семен Семенычу удивляться:
– Ты же расстраивался, что поют одни безслухие и безголосые? Поверь, здесь ты отведешь душу!
Семен Семеныч встретился с человеком, называвшим себя прагматиком.
– Сравнивайте и утверждайте, – сказал он Семен Семенычу.
– Если Земля круглая, могу ли я утверждать, что и все остальные планеты такой же формы? – осведомился Семен Семеныч.
– Да, – самодовольно заявил собеседник.
– А как, в таком случае, быть с квадратными планетами? – недоумевал Семен Семеныч.
Семен Семенычу как-то сказали:
– Докажите свои положения.
– Что вы сочтете за доказательство? – уточнил Семен Семеныч, явно желая удовлетворить эту просьбу.
– Опыт, – было ему ответом.
Семен Семеныч задумался и снова уточнил: