Самоучитель танцев для лунатиков

Девочка заметила, что брат тут же помрачнел. Новость, если это можно было так назвать, оказалась для него ударом ниже пояса. Фильма о Ганди еще никто не видел и не увидит в ближайшие три месяца, но Акил уже следил за развитием событий с нервозной тщательностью ревнивого сводного брата, который одновременно и слишком далек от темы, и слишком увяз в ней.

– Ну и что? – спросила Димпл.

– Бен Кингсли – наполовину англичанин, – небрежно объяснила ей Амина, пристально разглядывая ботинки Акила.

– Он вырос в Англии, – мрачно подтвердил Акил.

– То есть он вообще не индус?

– Едва ли.

– Наполовину индус, – поправила его Амина.

– Господи боже мой! – закатила глаза Димпл. – Да ладно, чувак, ты что, переживаешь из-за колонизации? Вы же собаку назвали в честь английской королевы! Ну когда ты уже повзрослеешь?!

– Она по-английски говорит? – спросил Акил у Амины.

– Да забей, – вздохнула Димпл.

– Забей, ага! Забей на ханжество, на безумие, на коррумпированную подачу нашей культуры в американском мейнстриме! Помяните мое слово, это кино повлияет на отношение к нам в ближайшие десять лет! Они будут смотреть на тебя, а видеть Махатму!

Димпл хлопнула себя ладонью по лбу.

– Это еще что значит? – удивился Акил.

– Ничего не значит!

– Нет, все-таки значит!

Раздался громкий стук в дверь, и все трое вздрогнули. Акил в панике огляделся по сторонам, Димпл достала из-под своего стула флакон «Волшебных пузырьков», а Амина из-под своего – туалетную воду «Стетсон». Акил щедро попрыскался, а его сестра залезла обратно в комнату через открытое окно и спросила:

– Кто там?

– Детка, ну впусти меня наконец!

– Это тетя Санджи, – сказала девочка остальным, отпирая дверь.

Санджи вошла в комнату Акила, морщась и помахивая перед носом.

– Господи, ну зачем же выливать на себя целую бутылку одеколона! Акил, твоих рук дело? Думаешь, перебьет дьявольский запах твоих раковых палочек?

– Мы ему говорили, но он нам не верит, – посетовала Амина, обходя тетю и снова вылезая на крышу.

– Да здесь пахнет как в бильярдной! – хмыкнула Санджи, сморщив нос и высунувшись в окно. – Твои родители правда не знают? Папа твой раньше курил, так ведь? Уж он-то точно учует!

– Ну для этого ему придется как минимум появиться дома.

– Так он дома! – Санджи оглядела веранду. – Пепельница где?

Димпл подняла банку от «Волшебных пузырьков».

– Ну это вообще верх цинизма! – провозгласила Санджи и жестом попросила сигарету.

Акил протянул ей пачку, а потом дал прикурить. Санджи высунулась из окна по пояс, ее розовый чуни затрепетал на ветру.

– Черт побери, как это все-таки приятно! – затянувшись, пробормотала она. Сделав три затяжки, она отдала сигарету Акилу. – Итак, какие у нас горячие новости с крыш? Как начался учебный год?

– Замечательно, – ответила Димпл.

– Слышала, тебя пригласили на школьный бал?

– Правда? – посмотрела на сестру Амина.

– Ага. – Димпл сняла со свитера волосинку, и ветер подхватил ее. – Ник Фитс.

– Ник Фитс? – переспросил Акил.

– А что такого? – сердито уставилась на него Димпл.

– Ну и как он тебе? – спросила Санджи.

– Не знаю. В смысле, какая разница? Вроде нормальный. Минди с ним дружит.

Амина сглотнула обиду, ей будто нож в спину вонзили.

– Классно! – воскликнула Санджи. – Наша Димпл впервые идет на школьный бал! Твоя мама говорит, ты пойдешь в сари?

– Что?!

– Натуральный шелк и все такое? – подмигнула остальным Санджи. – И цветы жасмина в волосах!

– Господи, подумать страшно! – с неподдельным ужасом на лице проговорила Димпл.

– Это было бы социальное самоубийство, – подтвердил Акил. – Все бы поняли, что ты индианка, а там и опомниться не успеешь, как тебя попросят напечь самос для всей школы!

– Как бы то ни было, – продолжала Санджи, сцепив пальцы рук, – все будет просто замечательно, что бы ты ни надела! Я всегда так жалею, что в моей юности не было места американским традициям: школьным балам, встречам одноклассников, всем этим вечеринкам! Скажи маме, чтобы она тебя пофотографировала и нам показала!

Амина легко могла себе представить, что это будут за фото: Димпл в каком-нибудь атласном платье с долговязым Ником Фитсом, Димпл с командой волейболисток, показывающих свои девчоночьи бицепсы, Димпл с таким глубоким декольте, что лица не видно. Амина посмотрела на фотоаппарат, медленно покрутила регулятор диафрагмы.

– А ты, Ами? Тебе кто-нибудь нравится? – спросила Санджи, но Амина молча взглянула на нее, от обиды потеряв дар речи, и поднесла к лицу камеру.

Грудь тети Санджи лежала на подоконнике, едва заметные складки на шее были припудрены тальком. Амина навела резкость на обесцвеченный пушок над верхней губой тети и на сережку с рубинами и сапфирами, свисавшую с толстой мочки. Тетя оглянулась через плечо на дверь и вздохнула:

– Мне, наверное, пора, пока они чего не заподозрили…

– Нет! – хором воскликнули все трое.

– Надо идти, дорогие, – с довольным видом ответила Санджи. – Чако и Радж друг другу глаза повыкалывают из-за этой теории «просачивания благ сверху вниз», там же только у Томаса есть чувство юмора! Ну, где ваш жуткий одеколон? – Она повертела головой в поисках флакона.