Самоутверждение подростка

Самый существенный признак, указывающий на наличие проблем в области половой идентификации – отсутствие в рисунке параметров, которые бы указывали на принадлежность персонажа к мужской или женской выборке. Именно по этому признаку наблюдается характерная динамика. К 15 годам группа, не дифференцирующая рисунок противоположного пола по половым признакам, количественно уменьшается с 20–24 % (в 13–14 лет) до 8 % (φ*_эмп=2,27, α=0,01). Остальные признаки лишь косвенно указывают на проблемы, которые имеют не возрастной, а индивидуально-психологический статус: во-первых, гиперфеминизация мужчины, и, во-вторых, гипермаскулинизация мужчины. И тот, и другой случай – результат влияния отношения родителей к человеку своего и противоположного пола. Скажем, в первом случае отец девочки может занимать подчиненную позицию в семье, принимать женские половые роли и следовать соответствующим стереотипам поведения, либо он может отсутствовать вообще, и тогда на представления о нем будут накладываться ассоциации девочки, связанные с женским образом – образом матери. Во втором случае образ человека противоположного пола как гипермаскулинного может сформироваться под влиянием консервативных патриархальных семейных отношений, где женщина занимается только женскими делами, а мужчина – исключительно мужскими. Дополнительным доказательством того, что оба фактора не имеют прямого отношения к возрастной динамике, а отражают особенности индивидуальной жизни подростка, является факт отсутствия явных изменений в гиперфеминизации и маскулинизации представлений о мужчине. Во всех трех возрастах объем этих групп остается достаточно стабильным (по гиперфеминизации в 13, 14 и 15 лет, соответственно, 12 %, 5 % и 13 %; по гипермаскулинизации – 18 %, 16 % и 22 %).

Мальчики (12/13-14/15 лет)

Обсуждая предыдущие результаты в этой группе испытуемых, мы говорили о том, что формирование половой идентичности мальчика имеет свою динамику, в которой сензитивным периодом является возраст 14 лет. Безусловно, это вызвано и темпами биологического созревания, и особенностями психического развития мальчиков. Первый аспект выражен в отставании физического развития мальчиков по сравнению с девочками на 2–3 года (соматическое и гормональное развитие), второй определяется спецификой формирования объектных отношений, т. е. «изменением фантазий об объекте и роли в отношениях с объектом». «Биологические изменения предподросткового и подросткового периода бросают вызов мужественности мальчика, его чувству идентичности со своей половой ролью и его предшествующей позиции относительно выбора объекта любви. Поскольку возрастает давление влечений, могут оживляться конфликты всех уровней предшествующего развития. Доэдиповые пассивные стремления конфликтуют с активной мужской идентификацией; женские идентификации конфликтуют с мужской идеализацией; инцестуозные конфликты угрожают кастрацией и опасны для целостности Суперэго, и конфликты по поводу выбора сексуального объекта угрожают чувству мужественности» (Тайсон, Тайсон, 1998, с. 392).

Представления мальчика о человеке противоположного пола – девочке, девушке, женщине существенно определяют его представления о себе как о мальчике, будущем юноше и мужчине.

Ранее мы отмечали, что подростковые конфликты оживают у мальчика чуть позже, в 14 лет. А в 13 лет все еще обстоит благополучно. Сохраняется ли та же картина при исследовании представлений мальчика о человеке противоположного пола? Предположительно, да.

Если у девочек среднестатистические данные не показали различий в медианах распределения мужских и женских признаков фигуры противоположного пола (мужской) в трех разных возрастах, то у мальчиков такие различия были получены, правда, исключительно по динамике мужских признаков, выделяемых в женской фигуре: в 12/13 лет – med_м=1, med_ж=2, в 13/14 – med_м=2, med_ж=2,3, а 14/15 лет – med_м=0, med_ж=1,5. При устойчиво одинаковом приписывании женщине значимо бóльшего количества женских черт мужские черты изменяются по принципу параболы. В критический для мальчиков период 14 лет они настолько маскулинизируют женскую фигуру, что уравнивают М и Ж признаки (med_м=2, med_ж=2,5). К 15 годам признаки опять дифференцируются, прежде всего, за счет устранения из женского портрета всех мужских черт. Это обстоятельство, по-видимому, указывает на существование кризиса 14 лет, который выражается в оживлении ранних конфликтов выбора объекта, преодоление которых осуществляется за счет создания «транзиторного», переходного объекта идентификации. Скорее всего, речь здесь идет не о смене объекта как такового, а о «смене роли в отношении этого объекта».

Рассмотрим результаты кластерного анализа.