Самоутверждение подростка

Гендерные различия в защитных механизмах подтвердили как литературные, так и наши собственные данные. Для проверки гипотезы о гендерной специфике защитных механизмов мы не стали сравнивать контрастные группы, а провели корреляционный анализ данных и обнаружили тесную положительную связь между маскулинностью и замещением (r=0,4, при α=0), фемининностью и отрицанием (r=0,3, при α=0,02), фемининностью и регрессией (r=0,3, при α=0,01). С одной стороны, эти данные подтверждают наше предположение о том, что пол и гендер связаны между собой, особенно на первых стадиях онтогенеза, а с другой, указывают на то, что существующие в научной литературе факты отрицания как женского защитного механизма подтверждаются именно на уровне гендера. Обсуждая связь замещения с мужской, а регрессии с женской спецификой, мы использовали эволюционную концепцию Геодакяна. По-видимому, отрицание как женская форма защиты связана не столько с адаптацией, сколько с особенностями поведения человека, имеющего фемининный тип половой идентичности. Нежность, ласка, забота и внимание как проявления фемининности исключают актуализацию маскулинных черт – склонность к риску, агрессию, независимость и напористость, которые при возникновении конфликтной ситуации могут спонтанно актуализироваться. Женские черты не позволяют субъекту занимать активно-наступательную позицию и поэтому в критических ситуациях обнаруживают себя лишь в отрицании проблемы.

В целом необходимо отметить, что мужские защитные механизмы построены на смещении чувства (проекция, замещение) или на его изоляции от интеллекта (интеллектуализация), тогда как в женских преобладают способы проигрывания самих эмоций, их трансформации в противоположные, отыгрывания на более примитивном уровне развития или отрицания.

Итак, в период подросткового возраста происходят значительные трансформации в психологии подростка. Они, в первую очередь, состоят в принятии нового образа тела, реконструкции своих представлений о своем физическом Я. Для мальчика или девочки это не простой, уж тем более не одномоментный акт. Он растягивается на несколько лет и состоит в формировании половой идентичности, эмоционально положительно принимаемой субъектом. Для девочек проблемным возрастом является период 13–14 лет, наблюдается гиперфеминизация образа своего тела, недифференцированность по признакам мужского-женского и инвертирование признаков. У мальчиков этот период наступает позднее и проявляется практически в тех же самых признаках. Дополнительным критерием оценки проблемности возраста 13–14 лет для девочек и 14–15 лет для мальчиков являются данные, полученные при анализе представлений девочек/ мальчиков о человеке противоположного пола, и образа Я у девочек с отклонениями в половом развитии.

Связь пола и гендера неоспорима, но она наиболее сильно проявляется при значительной актуализации маскулинных и фемининных признаков объекта Я в сензитивном для подростка возрасте, и далее ослабевает. Принятие гендерной роли (маскулинной или фемининной) позволяет подростку, оставаясь уверенным в стабильности своей гендерной идентичности, экспериментировать с другими ролями (например, с андрогинной).

6.2.1.3. Детско-родительские отношения

Характер детско-родительских отношений в подростковом возрасте исследовался с помощью Тематического Апперцептивного теста. Тестирование проводилось по стандартной схеме (§ 6.1.). Каждый подросток проходил процедуру тестирования три раза (в 12/13, 13/14 и 14/15 лет). Для изучения детско-родительских отношений выбирались рассказы, составленные подростками по следующим картинкам: 1, 2, 3 GF, 5, 6 BM, 7 BM, 7 GF, 13 B, 13 G.

В части рассказов, составленных по этим таблицам, реально фигурировали такие персонажи, как отец или мать, в остальных случаях отец и мать либо заменялись другими героями («няня», «мачеха», «начальник», «знакомый» и проч.), либо опускались, выводились из рассказа.

На первом тестировании (в 12/13 лет) рассказы подростков, особенно мальчиков, не содержат большого разнообразия отношений, за исключением сугубо индивидуального оформления (наличие/отсутствие диалога, наличие/отсутствие эмоций, чувств в отношениях, забота о физическом комфорте ребенка и/или о его душевном состоянии, влияние на отношения братьев и сестер). Хотя подобные нюансы крайне важны, мы не будем их касаться, поскольку они представляют собой варианты единичного случая. В целом можно сказать, что отношения между родителями и детьми строятся либо на отношениях подчинения/доминирования (строгая семья) – 38 %, либо на отношениях взаимопонимания (любящая семья) – 35 %, либо на отношениях, связанных с выполнением требований (чрезмерно стимулирующая семья) – 15 %. Оставшиеся 12 % включают в себя разнообразные отношения, часто пассивного характера.