Самовлюбленные, бессовестные и неутомимые. Захватывающие путешествия в мир психопатов

— Мне вменили нанесение тяжкого вреда здоровью, — начал Тони. — После ареста я подумал, что мне грозит заключение сроком от пяти до семи лет. Я решил пообщаться с другими заключенными. Они сказали: «Это легко! Скажи, что ты сумасшедший. Тебя отправят в окружную больницу со спутниковым телевидением, игровыми приставками и медсестрами, которые будут приносить пиццу». Но все вышло иначе — меня запихнули в этот чертов Бродмур!

— Давно вы тут?

— Двенадцать лет.

Я непроизвольно ухмыльнулся, Тони ответил тем же.

* * *

Он рассказал, что притворяться безумцем не так уж и сложно, особенно в 17 лет, когда принимаешь запрещенные препараты и смотришь фильмы ужасов. Не нужно даже знать, как ведут себя настоящие сумасшедшие. Просто делай вид, что ты Деннис Хоппер из «Синего бархата». Так Тони и сделал: он сообщил приходящему психиатру, что от всего сердца любит отправлять любовные письма, а любовное письмо — это пуля из винтовки. Получив его, вы отправляетесь прямо в ад.

Подражая герою всем известного фильма, он блефовал, но это окупилось. К нему постоянно приходили новые психиатры. В свои рассказы Тони начал добавлять детали из других фильмов: «Восставших из ада», «Заводного апельсина» и «Автокатастрофы» Дэвида Кроненберга, в которой герои испытывали сексуальное наслаждение, подстраивая автомобильные аварии. Тони сообщил, что разбивает автомобили ради оргазмов, ему постоянно хочется убивать женщин, потому что он уверен: посмотрев им в глаза перед смертью, он станет нормальным.

— А последняя деталь откуда? — поинтересовался я.

— Это биография Теда Банди. Нашел в тюремной библиотеке.

Я кивнул и задумался, что, пожалуй, держать книги про Теда Банди в тюрьмах было не лучшей идеей. Брайан сидел рядом и сухо посмеивался над легковерностью и неточностью психиатров.

— Они полностью доверяли каждому моему слову, — продолжил Тони.

Когда его привезли в эту клинику, он с первого взгляда понял, что совершил огромную ошибку, и попросил срочной встречи с психиатрами.

— Я не безумен, — сообщил он.

Однако оказалось, что убедить людей в собственной нормальности намного сложнее, чем в безумии.

— Я думал, что лучшим доказательством нормальности будут беседы с окружающими на нормальные темы, вроде футбола и телепередач. Это же всем понятно, да? Например, я получаю журнал New Scientist — люблю читать о научных открытиях. И там была статья, как в американской армии шмелей учили вынюхивать взрывчатые вещества. Я решил поболтать с медсестрой и спросил, знает ли она, что армия США натаскивает шмелей на поиск взрывчатки. А позже увидел в своей карте запись: «Считает, что пчелы могут находить взрывчатку». Вот такие дела.

— А когда вы надевали этот полосатый наряд, вы понимали, что это тоже могут не так понять? — спросил я.

— Конечно. Но решил рискнуть. Тем более большинство местных обитателей — отталкивающие неряхи. Они могут не мыться и не переодеваться неделями. А я предпочитаю одеваться хорошо.

Я огляделся. Пациенты были заняты чаем и шоколадками. Действительно, родители и гости были одеты со вкусом. Время обеденное, день — воскресный, все это напоминало старомодный семейный ланч. Мужчины — в костюмах, женщины — в нарядных платьях. У одной, которая сидела за два стола от нас, в Бродмуре были оба сына. Я наблюдал, как она, наклонившись к ним, по очереди ласково гладила ребят по лицам.

— Я знаю, некоторые стараются найти «невербальный ключ» к моему состоянию, — продолжил Тони. — Психиатры вообще очень любят их, потому что им нравится анализировать телодвижения. Но для человека, который пытается доказать собственную нормальность, это действительно сложно. Вот, например, что означает «нормально сидеть»? Как это? Как нормально закинуть ногу на ногу? А ты знаешь, что они действительно следят за этим. Ты стараешься нормально улыбнуться, но это… просто… ну… — Тони запнулся. — Это просто невозможно.

Внезапно я почувствовал себя некомфортно в той позе, в которой находился. Я сидел как журналист? Скрещивал ноги как журналист?

— То есть какое-то время вы думали, что нормальное и тактичное поведение — ваш билет отсюда, — предположил я.

— Да. Я вызвался прополоть больничный сад. Но когда врачи увидели, как хорошо я себя веду, то решили, что я могу себя так вести только в среде психиатрической клиники. И это лишь подтверждает мой диагноз.

Я с подозрением глянул на Тони. В его слова просто инстинктивно не верилось, потому что это звучало как полный бред. Но после того как мужчина переслал мне собственную историю болезни, я убедился, что так и было.

Например, одна из записей звучала: «Тони жизнерадостен и дружелюбен. Его содержание в больнице — главная гарантия предотвращения ухудшения его состояния».