Самовлюбленные, бессовестные и неутомимые. Захватывающие путешествия в мир психопатов

И вдруг все оживилось. Начали входить и выходить разные люди: другие охранники, медицинский персонал, психиатры, адвокаты — все они пробегали мимо, кто-то отходил немного в сторону, приглушенно ведя, судя по всему, очень серьезный разговор, другие звонили по телефону — и исчезали в закрытых помещениях…

— Здесь все время так? — поинтересовался я у охранника.

— Нет, никогда, — ответил он. Было видно, что подобная активность его удивляет. Он сидел на своем стуле как-то вытянувшись, с удивлением озираясь по сторонам.

— Может, это связано с Тони?

— Понятия не имею, — сказал он, вставая. Его взгляд бегал по коридору, но в каком-то серьезном деле, которое разворачивалось вокруг, его помощь явно никому не была нужна. Ему ничего не оставалось, как вернуться на стул.

Рядом со мной тормознул мужчина и представился:

— Энтони Мэйден, лечащий врач Тони.

— О, здравствуйте! Приятно познакомиться, — ответил я.

Мы с ним уже два года общались по электронной почте и ни разу не встретились лично. Это был главный врач отделения тяжелых и общественно опасных личностных расстройств. Выглядел он моложе, чем я представлял, и немного неряшливее, однако в целом намного приятнее.

— Сегодня выдалось суматошное утро, — заметил он.

— Из-за Тони?

— Возможно, все скоро прояснится. Или не прояснится, — отозвался он, после чего быстрым шагом направился вперед.

— Эй! — окликнул я Мэйдена. — Тони изъявил желание, чтобы в книге я дал его настоящее имя.

Врач остановился.

— О, — только и произнес он.

— А вдруг однажды он все-таки выйдет отсюда, — предположил я, — и окажется, что работодатель прочитал мою книгу. Не будет ли это плохо для Тони? Что произойдет, если все вокруг выяснят, что он больше десяти лет провел в вашем отделении?

— Тише, — ответил Мэйден.

Я продолжил шепотом:

— А еще меня тревожит мысль, что он хочет увидеть в книге свое настоящее имя из-за второго пункта в опроснике Хаэра: «Преувеличенное чувство собственной значимости».

На лице врача вдруг появилась радость, он буквально просиял, как бы говоря: «Ну вот, вы и сами все отлично понимаете!»

— Именно так, — сказал он.

На этот раз рядом со мной появился пожилой мужчина, очень элегантный, в твидовом костюме и галстуке-бабочке.

— А вы кто? — спросил он.

— Журналист, — ответил я. — Рассказываю историю Тони.

— О, это определенно очень интересный случай, — оживился он. — Я — член комиссии.

— И я так думаю, — кивнул я. — Весьма интересный. Профессор Мэйден удивлялся, почему я решил написать именно о Тони, а не о «Стоквеллском душителе», например. Я думаю, вы со мной согласитесь, что Тони намного интереснее, — я выдержал театральную паузу, — он такой двойственный!

Мужчина посмотрел на меня, его лицо неожиданно помрачнело.

— А вы, случайно, не сайентолог? — спросил он.

Участники «антипсихиатрической лиги» довольно часто пробирались на подобные заседания.

— Нет! — Я решительно покачал головой. — Нет! Ни в коем случае! Никогда и ни за что! Однако именно они познакомили меня с Бродмуром. Если не ошибаюсь, один из них должен все-таки сюда прийти. Его зовут Брайан.

— Вообще сайентологи — весьма забавный народ, — отметил член комиссии.

— Да, пожалуй, — согласился я. — Правда, они все же очень мне помогли. И, что удивительно, ничего не требовали. Просто оказались милыми и отзывчивыми людьми, ничего не требующими взамен. Да, это правда, я сам удивился, — пожал я плечами. — Но это так и есть.

(Однако, если уж быть до конца объективным, недавно от них все же поступила просьба. На BBC собирались показывать документальный фильм с нападками на сайентологов. Я получил от них письмо с просьбой поучаствовать в ответной программе и рассказать, как много они мне помогали за последние два года. Я вежливо отказался, и больше мне никто не писал.)

В это время как раз прибежал раскрасневшийся Брайан.

— Что я пропустил? — спросил он, запыхавшись.

— Ничего особенного, лишь какую-то странную суету, — ответил я. — Тут что-то явно происходит, но рассказывать, что именно, никто не хочет.

— Хм, — пробормотал Брайан, прищуриваясь и подозрительно оглядываясь.

И тут в нашем поле зрения возникло яркое пятно: это была рубашка темно-малинового цвета. Потом послышался пронзительный лязг.

— Идет! — воскликнул охранник.

* * *

Тони изменился — это было видно невооруженным глазом. Когда мы встречались первый раз, волосы у него были короткие и жесткие, теперь же — длинные и гладкие. А еще он поправился и передвигался при помощи металлических костылей.

— Да вот… поранился… — ответил Тони.

После он быстро осмотрелся и шепнул нам с умоляющим выражением лица:

— Охранники побили.

— Что?! — Я был изумлен.

Лицо Брайана побагровело, в глазах плясали искры, взгляд метался по сторонам в поисках того, кому можно было бы предъявить за это претензию.

— Да я шучу! — широко улыбнулся Тони. — Это я играл в футбол и слегка перестарался.

* * *