Самозванец из Гессена (СИ)

— Впервые? Теперь понятно! — усмехнулся один из парней. — Меня после первого раза два дня чистило. Отец вспоминает до сих пор и говорит, что более зелёного бревна ещё ни разу в жизни не видел. Если не со зла, а от дури, то готовы выслушать твои официальные извинения. Правда, парни?

Курсанты дружно закивали головами.

— Извините! Ни словом, ни делом не хотела обидеть! — стала каяться Аня. — Это всё шампанское! Потом, правда, вино было сладенькое… Коньяк и что-то ещё с коктейльной трубочкой… Я ж сама в Императорскую Военную Академию поступать собираюсь! Ну чего мне почти своих хаять?

— Извинения приняты… Но барон Гольц от поединков не отвертится!

— Всегда пожалуйста, — равнодушно пожал я плечами. — Единственное, так до конца и не понял причины, по которой вы на меня окрысились.

— Оскорбление и надругательство над горем графини Бугурской кажется тебе мелкой причиной, барон⁈

— Опять эта ведьма старая⁈ — возмутилась Анна.

— Она не такая и старая, — поясняю для протрезвевшей.

— Неважно, Макс! В начале покушения организовала, а теперь какую-то грязную интригу замутила? Подробности!

Я пересказал всю нашу встречу с ней, опустив лишь ментальное воздействие.

— Не верю! — воскликнул один из курсантов. — Олег говорил, что она жаловалась, будто бы Гольц преследует её весь вечер. Грязно пристаёт!

— Да Олег ваш был в полном неадеквате, — возражаю ему. — Вон как себя измордовал, что откачивать приходится. Подстава это, ребята. Ещё и вас в неё втянули, объявив, что вместе с нами хотели порешить Волконского. Поймите, я от дуэлей не отказываюсь. Надо — сделаем! Тут другое: понять, за что страдаем.

Почти час шла перепалка, пока снова не появился следователь.

— Ну что? — потёр он ладони с видом заправского злодея. — Виселицу или топор предпочитаете?

* * *

Друзья! Открываю подписку на книгу. Сразу же после неё ещё одна глава. Спасибо вам за ваши лайки, тёмплые комментарии и поддержку!

Глава 17

Мы замерли, поражённо глядя на следователя. Такого вопроса точно никто не ожидал.

— Смерть от старости рассмотреть можно? — спросил я.

— Молодец, барон Гольц, — кивнул этот Иванов. — Не подвёл. Обязательно после моего вопроса о топоре и виселице хоть один умник этот задаёт. Ваша компания не исключение… Свободны!

— Свободны? Не понял, а как же допросы и всё такое? — попытался я прояснить ситуацию.

— Камера прослушивалась. Так что считайте, господа, что допрос состоялся под запись. Кстати, мы позвонили в имение Бугурских, и сама графиня Елизавета Марковна прояснила некоторые детали. Оказывается… Что она всю ночь провела дома, находясь в глубоком трауре, и на вашей попойке никак быть не могла.

— Но как же! — воскликнул один из курсантов. — Я… Мы же видели её собственными глазами!

— Молодой человек, — усталым взглядом посмотрел на него следователь. — Ни на одной камере слежения её нет. Если вы уверены, что спьяну не перепутали в полутьме графиню Бугурскую с похожей дамой, то можете написать заявление о её лжесвидетельстве. Правда, вас всех придётся немного задержать в нашем гостеприимном заведении до выяснения всех обстоятельств.

— А Олег Волконский? Что с ним? Он видел Лизу… э-э-э… Елизавету Марковну при свете. Не мог же и он перепутать!

— Олег Волконский пришёл в себя, но ничего не помнит. Говорит, что перебрал с выпивкой… хотя в его крови и более опасные соединения содержатся. Так вот. По заявлению княжича Волконского, лица он перестал различать ещё в самом начале праздника. Уверяет, что никакого покушения не было, а лишь намечалась дуэль по какому-то незначительному поводу, который тоже не задержался в его расшатанном препаратами сознании.

Князь уже забрал в частную клинику сына и приказал закрыть дело, поэтому повторюсь: все свободны! От себя могу добавить лишь одно… Осторожнее с выпивкой и остальным. Молодые люди! Случайная глупая шутка или преднамеренная акция только что не погубила ваши карьеры из-за того, что не могли нормально воспринимать происходящее.

В следующий раз ни титулы, ни высокопоставленные заступники могут не помочь. Поверьте человеку, имеющему огромный опыт в различных грязных делах. Я видел, как князья волосы на голове рвут, проклиная собственную дурость и невоздержанность. Проклинают, но ничего поделать не могут: император идиотов не жалует, и…

— Спасибо, — кивнул я, прервав начало длинной нотации, на которую уже настроился следователь Иванов. — Мы учтём ваши слова и воспримем сегодняшнее недоразумение как пусть и негативный, но полезный опыт.

— Да уж… — вздохнул курсант, который недавно желал продолжения дуэли со мной. — Выходит, Гольц, что ты не при делах? Извини.

— Извинения приняты.

Пока нам оформляли пропуска, мы перезнакомились со своими недавними соперниками. Неплохие ребята, в принципе, оказались. Все не ниже графа. Оно и понятно: в Императорской Военной Академии учатся зарекомендовавшие себя с наилучшей стороны ветераны, дети кавалеров высших наград Империи, либо верхушка аристократии.