Самозванка

С утра выпил — весь день свободен, вылезла откуда-то неизвестная поговорка. Данила зябко передернул плечами — под утро похолодало — и, не отрываясь, шумно втягивая носом свежий воздух, опорожнил глиняный жбан…

Это только на первый взгляд степь кажется ровной как стол. Проскакав петляющей ложбинкой, запорожцы, под глухие отголоски громыхающей где-то вдалеке летней грозы, выскочили к небольшой рощице, зажатой с двух сторон невысокими холмами. На берегу узкой — в два шага — мутной речушки, раскинулось пестротой островерхих юрт ногайское кочевье.

Верховный бей одного из киммерийских улусов почтенный Юсуф-мурза выглядел так, как и положено выглядеть чистокровному сыну степей: малорослый, кривоногий, с приплюснутым носом и узкими щелочками хитро бегающих глаз. Незваных гостей (которые, как известно, хуже самого бея) он встретил за богато накрытым обеденным ковром с горкой дымящейся баранины, пенным кумысом и пиалами горячего шулюма, приправленного заморскими специями. Помимо самого бея в переговорах принимал участие его сын — вылитая копия своего отца, и сноровисто сновала по просторной юрте миловидная рабыня. Запорожскую делегацию возглавлял атаман Гонта; вместе с ним вошли войсковой писарь и характерник, охранный десяток остался на улице.

Отдав должное сушеной с перчиком конине и таманскому балыку, казаки неспешно обсудили с хозяином цены на оконную бумагу (выросла, клятая, до 30 пиастров за баллон!), коварных германцев, требующих за свои косы голландские секины (крымский бешлик был не в почете), и хитрожопых армян (хан так сказал, не автор!), подмявших под себя откуп солеварен в Оркопе. Дипломатический протокол был соблюден, и запорожцы приступили к основному действу.

— Нужда нас к тебе привела, почтенный Юсуф-мурза, — степенно начал Гонта, отбросив в сторону отполированную до блеска крепкими зубами мозговую косточку.

Данила незаметно ткнул атамана в бок локтем и достал из посольских подарков оплетенную лозой бутыль с ядреной горилкой. Плеснув из нее на донышко пиалы чистого, как слеза, первача, он добавил кумыса, взболтал и протянул напиток бею. Подозрительно понюхав угощение (Аллах не спит и все видит!), Юсуф-мурза осторожно пригубил его, одобрительно крякнул и одним глотком опростал. Рецепт двадцатого столетия ему явно пришелся по душе — глазки заблестели, а на серой, дубленой коже степняка появился слабый румянец.

— Коней у тебя хотели прикупить, уважаемый бей, — простодушно заявил Данила, не обращая внимания на изумленно хмыкнувшего атамана. — Половина дружины скакунов лишилась… — грипп свинский, едва не добавил он, вовремя прикусив язык.

— А что случилось? — заинтересовался хозяин.

— Вода в колодце оказалась отравлена, — с неохотой пояснил казак. — Испили и пали замертво.

— Казаки? — туповато осведомился бей.

— Лошади, — хмыкнул Данила.

— Ай-вэй! — запричитал Юсуф-мурза, горестно покачивая головой. — Нет коней! В табунах молодняк сплошь и рядом, а справных скакунов са-апсем не осталось.

— Мы верим тебе, почтенный Юсуф-мурза, — сокрушенно промолвил Данила.

Брешешь собака! — слышалось в интонациях. Бей оскорблено вскинулся и быстро сказал:

— Могу поклясться на священном Коране! — взяв в руки лежавшую на небольшом столике книгу, он пояснил: — Великий хан крымский готовит набег, и я сам с радостью купил бы несколько сотен голов. Хоть бы и ваших — тех, что уберечь смогли… — почесав волосатую грудь, Юсуф-мурза с непритворным вздохом закончил: — С чем я на Молдову пойду?

Как ни странно, но бей не врал — поход готовился, и кони нужны были позарез. Но почему бы не продать втридорога гяурам, коль у них такая нужда? У соседей табуны тучные, с ними он всегда договорится.

— На Молдову? — недоверчиво переспросил Данила. Бей молча кивнул.

Эти вас научат кафель ровно класть! — мелькнула злорадная мысль. Отбросив непрошенную гостью, Данила поднялся с ковра и небрежно сказал:

— Ну, нет, так нет! Пошукаем в других улусах.

— Э-э… — всполошился хозяин, видя ускользающую из рук добычу, и поспешно сказал — У других вы тоже ничего не найдете, они сами к походу готовятся.

Гонта переглянулся с Голубом, чему-то ухмыляющимся в седые усы. Молодой ногаец, до того скромно молчавший, торопливо поддакнул отцу, смешно надувая щеки.

— Это точно? — осведомился Данила. — Не бре… истину глаголешь?

— Клянусь! — важно кивнул бей, вытирая вспотевшие руки об парчовый халат.

Маму забыл помянуть… любимого ишака и двоюродного дедушку, язвительно вмешался невидимый голос.

— Значит, нет ни у кого коней? — еще раз уточнил Данила.

— Нет, — подтвердил Юсуф-мурза и многозначительно начал: — Но…

— Тогда купи наших, — перебил его казак и, видя недоумевающий взгляд, пояснил: — Нам они теперь ни к чему, раз других раздобыть не сможем. А тебе пригодятся… — чуть подумав, он веско добавил: — Почему бы не выручить доброго соседа?

— Кхе-кхе… — закашлялся добрый сосед, поражаясь коварству гяуров. Хитрую ловушку, расставленную молодым запорожцем, он раскусил моментально в запоздалой попытке отбрыкнуться: — Зачем мне ваши кони?