Самозванка (Сокровища)

Зак надеялся, что это правда. Он выучил свой урок и теперь знал, чего женщины хотят от жизни. Их бог – деньги. И Одри такая же, как все.

Джек Логан не захотел разговаривать с Одри. После ухода со службы в полиции он проживал в Селвуде, небольшом городке между Портлендом и Милуоки.

Одри неоднократно звонила Логану и оставляла сообщения на автоответчике, но, поскольку он не отвечал, решила сама к нему заехать. Но ей не удалось проникнуть дальше ворот: территорию охраняли злые немецкие овчарки. Очевидно, бывший полицейский дорожил своим уединением.

С Роджером Фелпсом, частным детективом, которого Уитт нанимал для поисков Ланден двадцать лет назад, ей повезло ничуть не больше. Фелпс тоже ушел на покой и жил в Такоме. Когда Одри позвонила ему, он заявил, что никогда ни с кем не обсуждает дел своих клиентов. Одри объяснила, кто она, но Фелпс только рассмеялся в ответ и пригласил ее «вступить в клуб». Очевидно, он познакомился с немалым количеством Ланден Дэнверс, когда Уитт объявил о награде в миллион долларов за возвращение дочери.

«Вторая неудача», – сказала себе Одри, вешая трубку, и перешла к следующему пункту намеченной программы. Немаловажной причиной того, что она поселилась в «Орионе», была надежда найти кого-нибудь из работавших здесь двадцать лет назад и помнивших ту ночь, когда похитили Ланден Дэнверс и напали на Закари Дэнверса.

Но из старых служащих почти никого не осталось. Ей удалось найти только двоих, старую тайку и мужчину, который до сих пор торговал в киоске в вестибюле отеля. Горничная не стала разговаривать с Одри, объясняя на ломаном английском, что не понимает ее вопросов. Зато мужчина, продающий конфеты, сигареты и журналы, охотно поделился воспоминаниями.

– Конечно, я все помню. Я был как раз здесь, когда сынишка Дэнверса с трудом выбрался из лифта. Я сразу заметил, что с ним что-то не то. В тот момент я, правда, еще не знал, чей он сын. Это я узнал наутро, когда вышли первые газеты. – Для убедительности он похлопал по пачке газет на прилавке. – Той ночью несколько постояльцев пришли взволнованные, они говорили, что в отеле «Дэнверс» что-то случилось, но никто не знал точно, что именно. Говорили, кого-то похитили, убили или обокрали, но никто ничего не знал толком. Ну я высунул голову наружу, чтобы поглядеть, и заметил, что там полно полицейских машин с мигалками. Фары горели и освещали всю округу. Но я не мог надолго бросить свое место, эти посыльные – шустрые ребята, мигом все растащат. Так что я просто сидел на этом стуле и ждал новостей. Долго ждать не пришлось. Паренек с трудом выбрался на улицу, и через пятнадцать, может, двадцать минут примчались копы и рванули на третий этаж, где он был с девушкой. Номер 317, нет, 307. Да, именно 307. Управляющий проводил их туда, и они нашли выпивку, наркотики и лужу крови на ковре, но ни проститутки, ни парней, которые избили сына Дэнверса, там уже не было.

– А на чье имя был снят номер? – спросила Одри.

– В этом-то вся штука. Представьте себе: номер был снят на Уитта Дэнверса.

– На Уитта? – удивилась Одри. – Не может быть!

– В этом вся штука. – Старик так радовался, словно сам придумал эту забавную шутку. – В то время как Уитт Дэнверс развлекался в своем отеле, кто-то воспользовался его именем и превратил номер в бордель.

Он с чувством почесал за ухом и отвернулся к покупателю. Продав «Уолл-стрит джорнэл», киоскер вернулся к разговору с Одри.

– Если бы меня спросили, я бы сразу сказал, что за всей историей стоит Энтони Полидори. Эти семьи всегда враждовали. И в то время обстановка была горячей. Вот Дэнверс и потерял свою дочку. Кстати, его сына избили итальянцы, если Зак не врал. И шлюха была из них.

– Даже если это были итальянцы, отсюда не следует, что они работали на Полидори.

– А что в ту же ночь дочку Дэнверса украли, это что, по-вашему, совпадение? – Седые лохматые брови старика поднялись над очками. – Я не верю в такие совпадения.

С этим было трудно поспорить. Одри знала о вражде семьи Дэнверс с богатым итальянским кланом Полидори, но ей не приходило в голову, что эта вражда могла иметь какое-то отношение к похищению Ланден. Поговорив с киоскером еще немного и не узнав ничего нового, она купила пару шоколадок и журнал, посвященный Портленду, а затем, справившись у клерка за стойкой о сообщениях, направилась к себе. Неожиданно Одри остановила лифт на третьем этаже и прошла по коридору к номеру 307. Значит, именно здесь был Зак во время похищения. Это его алиби. Объятия итальянской проститутки. И это в шестнадцать лет!

Одри вспомнила свою приемную мать и представила, что могла бы сказать в таком случае Шэрон: «Волны греха глубоки...» «Прекрати!» – сказала себе Одри. Она должна выкинуть из головы Закари. Помимо того что он мог оказаться ее кровным родственником, Зак был человеком, с которым не стоило связываться. Ему плевать на законы и приличия, он равнодушен к тому, что о нем подумают, он живет в своем мире по своим законам. Таких людей следует избегать.