Самозванка в Академии стихий

Потом была девушка-белошвейка, «умом скорбела, но руки золотые». Её нашли в Серых аллеях, что очень удивляло её товарку: «Да нечего ей там делать было, как только занесло-то? Туда зимой никто и носа не суёт, ветер жуткий».

Ещё одна — из весёлого дома. Двое шестилеток, родители которых и подняли город на уши. Потом Нитка, что до одури боялась воды и ни за что бы не полезла прыгать по скользким камням в темноте. И, наконец, мальчик девяти лет — всего несколько дней назад.

Либо дети, либо девушки малого роста и очень хрупкого сложения. Мужчины за это время тоже успели на тот свет отправиться в не меньшем количестве, да только там всё как день ясно: кто в поножовщине схлопотал, кого в переулке ради кошелька камнем тюкнули. А вот так, чтобы без свидетелей, без причины, да в странном месте — только слабых, кто не мог дать отпор.

И чего вам так охота изводить друг друга?

— Да кто бы знал, дружище Пак…

Одна из кумушек на рынке поведала, что забрали какого-то мясника с улицы Каштанов, и всё гадала, вздёрнут его на площади или по-тихому запрут в тюремном подвале.

Но последнего мальчика и Ниту нашли много позже. Мясник к тому времени уже забыл, как небо выглядит без решётки.

До самой ночи я бродила по городу, впитывая слухи и сплетни, в которых правды и вранья было намешано поровну. Одни боялись, другие в открытую посмеивались над ними, третьи — и их большинство, — беспокоились о том, что уловы нынче оскудели, и цены на зерно неуклонно растут, а не о каких-то душегубах.

Вечер медленно спустился на город, а там и ночь зажгла белые звёзды. Огонёк на вершине нашей башни казался одной из них, пока я шла по широкой улице.

«Сидят там за своим забором и в ус не дуют», — сказала тётка. Слова эти жгли меня почище любого пламени, потому что были верны. Ни разу не слышала, чтобы кто-то в Академии говорил об этом.

Разве что… Я остановилась, как вкопанная. Вокруг фонарного люмина вилась мошкара, ветер нёс душные запахи города в сторону моря, а в голове моей проступало воспоминание. Лорд Морнайт спрашивал, не выходим ли мы в город по вечерам.

Глава 38

Я рассеянно сорвала листок с одного из кустов, которые так разрослись, что поглотили часть фонарей. Бездумно прикусила — и выплюнула от горечи. В голове всё смешалось за давностью времени, я уже и не могла припомнить, запретил он ходить мне одной в город до падения с моста или после…

Он что-то знал, это точно.

В нескольких ярдах впереди скрипнули ворота Академии и почти бесшумно открылись. Не желая попадаться на глаза, я схоронилась за кустом. Мимо прошагал здоровенный детина, напевая под нос — кажется, тот приятель Ди Клоффермортона, что уговаривал его представить. За милю видать, что намылился в весёлый дом.

Ворота ещё не успели закрыться, как в них прошмыгнула ещё одна фигура, натягивая капюшон на голову. Невысокий рост, дёрганная походка, шаг почти переходит в бег. Лицо утонуло в глубокой тени, но я сразу почувствовала, что уже видела его раньше. Человек крысой промчался мимо, свет люмина мазнул под капюшоном — и я совсем не удивилась, узнав в этом полуночнике Дея Киннипера.

Охотничий азарт вспыхнул ярче пламени. При мне амулет и элементаль, никакие душегубы не страшны, как и схватка с потерявшим свой дар магом.

И даже не придётся нарушать обещание — я же вышла за ворота ранним утром, а вовсе не ночью.

Все эти мысли догнали уже на ходу. Держась за кустами, я следовала за спиной Киннипера на расстоянии окрика. Один раз он вроде что-то заметил. Остановился и резко обернулся, я замерла, затаив дыхание. Несколько мгновений он изучал пустынную улицу. Наконец поправил капюшон и зашагал дальше, пока не свернул в боковой переулок.

— Проверь-ка, он не торчит там за углом?

Туманное облако уплыло вперёд и вскоре вернулось.

Постоял, но не долго. Зачем нам за ним идти?

— О… Верно, ты же не знаешь… Этот человек дважды пытался меня убить.

Классические люди… Хочешь прикончить его и свалить всё на убийцу детей?

— Что?..

Ну нет так нет. Но я бы на твоём месте обдумал эту возможность, пацан как раз дохленький на вид. Тот, кто пытался дважды, не отступит из-за перемены настроения.

— Пак, мы не будем никого убивать, — зашипела я, перебегая улицу. Прижалась лопатками к стене и быстро заглянула в переулок: здесь фонарей не было, крупицы света с главной улицы рассеивались в полумраке. — Ты запомнил? Если вдруг что-то случится, твоя задача защитить меня, а не угробить нападающих. Обезвреживай их так, чтобы не отправить на тот свет. Это приказ.

Ещё чего не хватало — попасть наутро в хроники, нарисованной рядом с трупом.

После этого Пак накрепко замолчал, видимо, разочарованный моим миролюбием.

Я быстро прокралась вдоль переулка, высунулась из-за стены дома. Теперь Киннипер был гораздо дальше. Плащ маячил у высокого дома с гипсовыми лиграми — мрачного сторожа ночи, за которым улицы ручейками катились вниз с холма. Там начиналась Яма, нижний город.