Самозванцы. Дилогия (СИ)

Чигирев насмешливо посмотрел на адъютанта. Даже и скрыть не пытается, что русский офицер. Гордится этим, скорее всего. Обращение, принятое в царской армии, нарочно использует. Не то что эти шюцкоровцы,[35] которые щеголяют прусской выучкой и все время пытаются подчеркнуть неприязнь к России. Ай да Карл Густав Маннергейм! Ай да генерал-полковник!

Он поднялся со стула и прошел в кабинет, где его встретил сам регент и командующий Вооруженными силами Финляндии.

– Здравствуйте, господин Чигирев, – приветствовал его генерал. – Я принял вас, потому что адъютант Доложил мне, что вы являетесь бывшим товарищем министра юстиции. Вы сказали, что хотите сообщить мне нечто существенное. Кроме того, мне сообщили что вы передали в штаб много важных сведений о дислокации войск красных на маршруте Куовола – Выборг – Гельсингфорс. Однако я сильно ограничен во времени, поэтому прошу вас быть по возможности кратким.

– Конечно, ваше высокопревосходительство. – Чигирев отвлекся от портрета Николая Второго, установленного на генеральском столе. – Я постараюсь не отнимать слишком много вашего времени. Кстати, мы с вами встречались. Не припомните?

– Увы, нет, – холодно ответил генерал.

«Ясно, тех, кто участвовал в работе Временного правительства и вообще всех, кто способствовал свержению царя, господин генерал не жалует, – подумал Чигирев. – Придется перестраиваться и ему, и мне. Время сейчас такое, что, если не объединимся, всем плохо будет».

– Четырнадцатый год, – произнес он, широко улыбаясь. – Вы заходили в Академию Генштаба, чтобы познакомиться со штабс-капитаном Крапивиным. И я был в тире в тот момент. Крапивин представлял вам меня.

– Да, припоминаю. – Тон генерала заметно смягчился. – Крапивин – превосходный стрелок и замечательный офицер. К сожалению, я не видел его с тех пор. Вам не известна его судьба?

– Он служил под командованием Брусилова. Участвовал в знаменитом прорыве. Дослужился до полковника. Потом командовал охраной в Александровском дворце в Царском Селе. А после февральской революции… я потерял его из виду.

– Замечательная карьера. Ему выпала честь охранять высочайших особ! Конечно, эти негодяи не простили ему верности трону. Наверняка он подвергся преследованиям после отречения. Возможно, потом его расстреляли большевики. Вы были с ним близко дружны?

– Не сказал бы. Просто мы оба путешественники. Почти одновременно вернулись в Петербург из дальних странствий, и нас свел один общий знакомый.

– Вы тоже путешественник? – Да.

– И где же вы странствовали?

– В Африке. Жил там, в одном племени.

– А мне вот довелось в тысяча девятьсот шестом году пройти с экспедицией от Ташкента до Пекина. Впрочем, цель экспедиции только формально была научной, хотя мы привезли немало весьма ценных этнографических материалов. На самом деле мы собирали сведения о китайской армии. Славное было время… Впрочем, мы отвлеклись. Вы говорили, что у вас ко мне дело.

– Совершенно верно, ваше высокопревосходительство. Мне только что удалось бежать из красного Петрограда.

– Это заметно по вашему виду, – усмехнулся генерал, разглядывая колонку Чигирева.

– Эту куртку я снял с убитого мной чекиста. Я бежал в Финляндию, поскольку думаю, что именно вы, ваше высокопревосходительство, можете спасти Петроград от большевиков.

– Да, Петроград… Много бы я дал, чтобы еще раз прогуляться по его улицам. А за то, чтобы освободить его от большевиков, готов дьяволу душу продать. – Маннергейм мечтательно закатил глаза, но тут же печальная гримаса проскользнула по его лицу. – Но вы же видите, мы и здесь еле справляемся с красной чумой.

– Но ведь справляетесь же!

– Это как сказать. Конечно, большевики во время борьбы за власть так разложили армию, что теперь сами от этого страдают. Противостоящие нам красные части – это скорее банды, чем воинские формирования. Почти все офицеры, которые вовремя не покинули свои части, перебиты. Как и по всей России. Я сам, знаете ли, с трудом спасся от разъяренной солдатни. Но все же отряды красных многочисленны и очень неплохо вооружены. Арсеналы в Выборге и Гельсингфорсе, увы, достались им. Что же касается моих солдат, они, безусловно, более дисциплинированны. Порядок во вверенных мне частях я навел. Но до настоящей регулярной армии им еще очень далеко. Будь у меня лейб-гвардии уланский полк, с которым я вступил в войну, я бы без посторонней помощи очистил всю Финляндию и от красных банд, и от Шюцкора. Увы, нынешние реалии совсем иные.

– Совершенно справедливо, ваше высокопревосходительство. Но у красных все больше проблем возникает на юге, где поднимает восстание российское белое офицерство. Кроме того, мы же не одни на планете. Европейские государства скоро в полной мере осознают большевистскую угрозу и вмешаются в события.