Самозванцы

Нельсон прощался с Эльзой в аэропорту Остина; в сумке лежали дедовы документы, которые должны были стать подспорьем в его расследовании; и Нельсон Чоучэнь Оталора вдруг почувствовал себя поэтом: «Смуглянка, я еду на Восток, где, как говорят, восходит солнце». Потом они поцеловались, и Нельсон объявил, что это путешествие — первый шаг на пути к их новой жизни, их возрождению. Через некоторое время, уже пройдя на посадку, он нацарапал эту фразу в своем блокноте и продолжил ее такой строкой: «Я вернусь, как возвращаются ласточки». Эти слова показались ему совсем неплохими, и он продолжил, записывая фразы уже в виде стихотворения:

Я еду на Восток, где, как говорят,
рождается солнце.
Но я вернусь, как возвращаются ласточки,
Темные от своих теней.

Вылет задерживали, и ему пришлось провести пару часов в кафе-гриль, где он наблюдал за самолетами, которые заходили на посадку. Там он продолжил свой поэтический труд:

Эти тени — мои самые сокровенные желания.
Те, что витают над тобой.

«Черт побери, — сказал он себе, — а у меня получается. Я еще не в Китае, а уже чувствую такой творческий подъем». Он не собирался думать о грязной шутке Флореса Арминьо, но все же думал — и никак не мог понять, какого дьявола тот подговорил Ронкарио пойти на предательство. Вот подонки. И потом, разве не все действуют точно таким же образом? Предательство свершилось, но придет время мести. Он, подобно Ахиллесу, вернется с копьем и щитом, дабы покарать преступников. С этими мыслями он продолжил свою поэму:

И тогда воздух станет для тебя огнем,
Вода станет серой, и гнева моего вулкан
Обрушит на тебя лаву свою.
И может, тогда — кто знает?—
Сорвется с твоих губ слово «прости».

Ровно в час он получил в компании «Америкэн эрлайнз» посадочный талон и вскоре уже уютно расположился в своем кресле. Профессор принялся рассматривать входящих пассажиров в надежде, что его попутчицей станет какая-нибудь хорошенькая китаянка. Одна была очень даже ничего, но она прошла дальше. Потом появилась блондинка в джинсах и короткой кофточке. «Боже, даруй ее мне!» — подумал он. Но Господь его не услышал. В результате его соседом оказался симпатичный толстячок в галстуке и с чемоданчиком, который церемонно представился:

— Доктор Рубенс Серафин Смит, проктолог.

— Профессор Нельсон Чоучэнь Оталора, преподаватель литературы, — ответил Нельсон, раздумывая, надо ли подавать руку.

Когда попутчик устроился, Нельсон осмелился спросить:

— Доктор, разрешите задать вам один вопрос: зачем проктологу понадобилось в Пекин?

— Я еду на международный проктологический конгресс, профессор, — ответил доктор Рубенс Серафин Смит. — Знаете ли вы, что средства традиционной китайской медицины в сочетании с западной методикой позволяют значительно улучшить состояние наших пациентов? У вас никогда не было этой проблемы?

— Вы правы, несколько лет назад была. Дело в том, что в моей стране едят очень острую пищу. Я перуанец.

— Да, среди моих пациентов немало ваших соотечественников. А я бразилец по происхождению, хотя и родился в Лос-Анджелесе.

Самолет взлетел; Нельсон увидел, что доктор достал журнал «Научная проктология в Америке», и решил почитать один из китайских романов, которые взял с собой в поездку. Ли Ян, «Мятежники и фантазеры».

Он раскрыл книгу и в то же мгновение перенесся со своего места 38А эконом-класса в узкий переулок Гонконга; он оказался среди молодых студентов, которые задумали издавать культурно-политический журнал.

Вскоре наступила ночь, и Нельсон перестал читать. Волнение и восторг, который он испытывал при чтении китайских авторов, заставили его предположить, что главным его предназначением в этом мире было именно литературное творчество. Да, в этом не могло быть никаких сомнений. Он улыбнулся, подумав о том, что вместо того чтобы уничтожить его, флоресарминьянцы оказали ему услугу.

Стоило ему подумать о путешествии, как его голова снова начала заполняться мыслями. Он достал блокнот и написал: «Мне сказали, что в Пекине жил мой дед, некий Хуан Чоучэнь, и вот я приехал сюда». Эти слова напомнили ему чью-то фразу, сказанную раньше, но это не важно, ведь каждый — сам хозяин своих слов.

Привезли тележку с напитками. Нельсон попросил кока-колу.

— Вы не просили у меня советов и, разумеется, я не хотел бы показаться навязчивым или неприятным типом, — немедленно сказал Рубенс Серафин Смит, — но я должен исполнить свой врачебный долг и предупредить вас. Употребление газированных напитков, и кока-колы в том числе, особенно если вам приходится подолгу находиться в сидячем положении, является настоящей бомбой для кишечника. Это тем более опасно, если уже имел место воспалительный процесс.