Самуил Ганеман

Можно ли назвать убиение спасением? Заслуживает ли это иного наименования, чем вредное

(нелечащее) искусство? Оно действует, lege artis, наименее подходящим способом и производит

(всегда целенаправленно) действие, прямо противоположное тому, что следовало бы. Может ли

это быть рекомендовано? Можно ли еще терпеть это?

В последнее время врачи старой школы своими никчемными действиями превзошли самих себя

в жестокости по отношению к больным собратьям. Это очевидно каждому непредубежденному

наблюдателю и даже некоторым представителям старой школы, которые, терзаемые (как

Крюгер Хансен) уколами совести, покаялись перед миром.

Это было самое время для мудрого и великодушного Творца и Спасителя человечества

положить конец этим мерзостям, прекратить муки и показать искусство, совершенно

противоположное; всему этому, которое не растрачивало бы жизненные соки и жизненные

соки и жидкости при помощи рвотных, многолетнего очищения кишок, теплых ванн,

возбуждения пото- и слюноотделения; а также не проливало бы человеческую кровь, не мучило и

не ослабляло бы болезненными пластырями; и равным образом не превращало бы, вместо

лечения больных, обычные заболевания в неизлечимые добавлением к ним новых хронических

лекарственных болезней в результате длительного использования неподходящих, но

сильнодействующих средств с неизвестными свойствами; оно не запрягало бы лошадь позади

телеги, назначая, согласно своей старой излюбленной аксиоме, contraria contrariis curentur, сильные

паллиативные средства; словом, которое оказывало бы больным помощь, а не подталкивало бы

их, подобно бессердечным рутинерам, к смерти. Напротив, оно должно было бы, насколько

возможно, сохранять силы больного, быстро и мягко производить истинное и окончательное

исцеление, восстанавливать здоровье посредством мельчайших доз нескольких простых лекарств,

тщательно подобранных гласно их проверенным свойствам на основании единственного

терапевтического закона, соответствующего природе: similia similibus curentur. Это было самое

подходящее время для того, чтобы Он позволил открыть гомеопатию.

При помощи наблюдения, размышления и опыта я обнаружил, что, в противоположность

старому аллопатическому методу, истинное, совершенное лечение осуществляется согласно

принципу: излечивать мягко, быстро, безусловно и окончательно, выбирая в каждом случае

заболевания лекарство, которое само может вызвать страдание подобное тому, которое

должно быть излечено!

До сих пор никто не учил гомеопатическому способу лечения и не применял его на

практике. Однако, если только он является истинным, что я могу доказать, мы должны ожидать, что

даже оставаясь неосознанным в течение тысячелетий, он, безусловно, находил применение в

каждом веке30, несомненные примеры чем еще будут обнаружены.

Таковы факты. Во все времена пациенты, которые были на самом деле быстро, окончательно и

очевидно излечены лекарствами, а не просто выздоровели благодаря удачному стечению

обстоятельств, или естественному прекращению течения острого заболевания, или благодаря тому,

что силы организма постепенно взяли верх над антагонистическим и аллопатическим лечением —

поскольку исцеление непосредственно достигающее цели, существенно отличается от следующего

кружными путями выздоровления — такие пациенты излечивались (хотя врачи и не сознавали

этого) исключительно благодаря лекарству (гомеопатическому), которое способно было вызывать

подобное болезненное состояние.

Даже в истинных излечениях смесями лекарств, которые были очень редки, можно

обнаружить, что лекарство, оказавшее основное действие, имело всегда гомеопатический

характер.

Но особенно ярко это видно в тех случаях, когда врачи, вопреки обычному правилу

назначать смеси нескольких средств, добивались быстрого излечения с помощью одного простого

лекарства. Здесь мы видим, к своему удивлению, что это всегда происходило при помощи

лекарств, которые сами по себе могли вызывать поражения, подобные случаям болезни, хотя

врачи и не сознавали этого, а просто действовали, позабыв прямо противоположные НАставления

собственной школы. Они выписывали лекарства, совершенно противоположные тем, которые

следовало бы назначить в соответствии с традиционными представлениями, и только благодаря

этому удавалось быстро излечивать больных.

Если исключить случаи, когда специфические лекарства, с помощью которых

непосредственно излечивались заболевания, имеющие постоянный характер, становились