Самурай

План был прост и надежен, аки швейцарские часы. Назывался он «угол захвата радара не превышает шестьдесят градусов». Проще говоря — если свалиться на мехи с высоты, то враги не увидят меня до самого последнего момента. Что, собственно, сейчас и произошло.

Сердце бешено стучало и спустя несколько секунд падения, я приземлился прямо на голову самого крупного меха. Лишь мощный звук удара металла о металл заставил остальных игроков начать оборачиваться.

Но было уже поздно, засада свершилась. Хлопнула безоткатка Панзера, в хлам разорвав одного врага в экзаче, заработали тяжелые пулеметы по остальным. Где–то на фоне я даже слышал звук прыжкового ранца Богомола, но сейчас мне было не до этого. У меня своя задача.

Достав из инвентаря копье с кумулятивным наконечником, я со всей силы вонзил его в крышку реактора меха. Лишь в последний момент пришло понимание, что нужно было бы сделать шаг и ткнуть в стекло кабины. Что тогда бы игрок гарантированно умер, а мех остался относительно цел, но было уже поздно.

Мощный взрыв поднял меня в воздух, отправив в небольшой полет. Через несколько секунд прогремел еще один взрыв — наверняка это Богомол успел своего врага ткнуть чем–то. Серьезных мехов было только два, а с остальными уже как–то справятся.

Вообще забавно, сколько всего можно успеть подумать, пока ударная волна впечатывает тебя в стену здания. Удар вышел очень сильным — сознание я не потерял, но знатно поплыл. Лишь укол стимулятора от моего шлема вернул меня в реальность.

— … Самурай!

— Красный, легкий, — я поморщился от головокружения, отвечая Демону, — Ебаште дымы.

Через несколько секунд, послышались хлопки подствольников. Идея проста — это же не обычный дым, а особенный. Сквозь него вообще нихера не видно, поскольку там и металлические частицы, и сам по себе он весьма горяч. Короче, ни теплак, ни что–то еще не пробьет. Так что враги либо отступают, либо мы их накрываем огнем. Потому что в отличие от нас, им спрятаться на почти что пустой улице будет сложнее.

А отступать они должны прямо на заложенные фугасы. Точнее даже СВУ. Можно было бы закупить нормальные противотанковые мины, но тогда был бы шанс нарваться на противоминный сканер. А так — просто мощные самодельные фугасы. Придумал и аж сам загордился — по сути это было что–то наподобие кумулятивных снарядов. Если такой сработает — к херам прожжет ногу меха. Не думаю что на ступне у них какая–то серьезная броня. Но были и обычные мощные мины. Никакой электронной начинки — самые примитивные взрыватели. Самой сложной деталью там был взрыватель — нам же нужно было взвести эти мины уже на отступлении врагов. Но если не ожидать такой пакости…

Покряхтев, я таки сорвал с себя дополнительную нагрудную пластину. Она крепилась как бы поверх основной и сделал я ее из бронекерамики. Короче говоря — мощная, но почти что одноразовая защита. Зато я до сих пор жив благодаря ней. И вполне готов продолжать бой.

Мои губы тут же растянулись в той самой злобной улыбке, когда я услышал такие знакомые мне взрывы. Таки напоролись, суки. Как будто отзываясь на мое требование, шлем вколол стандартный боевой стимулятор. Что–то средние между той фигней для длительных походов и «Берсерком». Вообще, топовая штука этот шлем — только успевая химикаты заливать.

В перегородках дома уже были заботливо пробиты дыры — мы же все же готовились. Так что пробежав по пустому коридору, я довольно быстро присоединился к бою. Впрочем, это был уже даже не бой. Ну как «бой»… скорее уж мы по заветам классиков добивали выживших.

Впрочем, выживших оставалось не так, чтобы много. Ну а хули вы хотели — сорок три мины. Экзоскелеты — это, конечно, мощная штука. Но не когда ты наступаешь в нем на фугас. А один мех таки и вовсе напоролся на кумулятив — его нога была прожжена прямо до коленного сустава.

Кое–кто выжил, сейчас пытаясь прийти в себя и перегруппироваться. Именно по таким мы с Богомолом вели огонь из своих винтовок — только у нас они имели электромагнитный разгон и имели реальный шанс пробить вражескую броню. Задачей же остальных было забросать врага гранатами и добить из одноразовых гранатометов.

На этот раз, не ушел никто. Я довольно осмотрел поле боя — мне откровенно нравился тот разгром, что мы здесь устроили. А главное — каким–то чудом даже никто из наших не помер. Не знаю это я их так мастерски координировал или же просто на личном скилле вывезли. Но это чувство единения с командой… это и правда опьяняло. Оно было не столь выносящее мозг волной эйфории как в первый день, но все равно достаточно сильное. Аж даже смешно становиться — я ведь раньше и правда на волне постоянно всплывающих воспоминаний о своей войне хотел отказаться от игры. Да как вообще можно отказаться от ТАКОГО наркотика?

Минутка познавательности