Самурай

– Оправдаться перед Эдо. Сёгун сейчас взялся за крупные княжества – он старается сокрушить могущественных князей. Он обвиняет Его светлость в том, что он долгое время укрывал христиан, бежавших из района Канто, что, поддавшись уговорам Веласко, в своем послании в Новую Испанию обещал приглашать христианских священников. Его светлость должен дать четкие объяснения всему этому.

Самурай, опершись руками о холодный пол, не промолвил ни слова. Большая капля пота упала с его лба.

– Тебе не повезло, ты оказался втянутым в высокую политику, а она переменилась. – Господин Исида тяжело вздохнул. – Прискорбно. Я, старик, лучше, чем кто-либо, понимаю, как это для тебя прискорбно.

Подняв голову, Самурай пристально посмотрел в глаза господина Исиды. В его сочувственных словах, ласковом лице он чувствовал фальшь. В хриплом голосе, тяжелом дыхании ощущалась ложь. Господин Исида не мог понять, какую обиду и горечь испытывает Самурай. Лишь делал вид, что понимает.

– Однако, Року, род Хасэкура не прекратит своего существования. Это обещали и Совет старейшин, и господин Аюгаи. – Господин Исида твердо повторил: – Для Кандзабуро… я сделаю все, что только смогу.

Самурай не мог понять, почему вдруг старик заговорил об этом.

– Не обижайся.

– Я… и не обижаюсь.

– Поступило новое приказание Совета старейшин.

Сообщив это, точно освободившись от непомерного груза, господин Исида с трудом поднялся и ушел. Послышались шаги. Появился чиновник Совета старейшин, уже приезжавший в Ято.

– Приказание Совета старейшин.

Низко склонившись, Самурай, как и в прошлый раз, слушал раздававшийся над его головой голос чиновника.

– Поскольку Рокуэмон Хасэкура перешел в чужеземную веру, необходимо новое дознание, для чего он обязан явиться в Совет старейшин…

Самураю почудилось, что за дверями в коридоре притаилось несколько человек. Наверное, там были люди, готовые схватить его, если он, догадавшись об истинном смысле приказания, решит оказать сопротивление.

Написав несколько слов жене и Кандзабуро, он отрезал прядь волос и вложил ее в письмо. Потом обратился к находившемуся в той же комнате управляющему господина Исиды:

– Позови, пожалуйста, моего слугу Ёдзо.

Когда тот вышел, он оперся руками о колени и закрыл глаза. Чиновник Совета старейшин и господин Исида, несомненно, находятся в дальних комнатах, но в доме гробовая тишина.

Время от времени слышно, как по соломенной крыше под собственной тяжестью сползает и падает вниз пласт снега. Когда звук падения замирает, тишина становится еще более гнетущей.

«Тебе не повезло, ты оказался втянутым в высокую политику, а она изменилась, – отчетливо звучал в его ушах голос господина Исиды. – Прискорбно. Я, старик, лучше, чем кто-либо, понимаю, как это прискорбно».

Как и в прошлый раз, чиновник добавил в конце, уже от себя:

– Хотя я выполняю лишь свой долг, но тем не менее мне очень тяжело.

Самурай сидел неподвижно. В доме удивительно тихо, его сердце стало бесчувственным. Новое дознание. Новое дознание не более чем предлог. Все необходимые объяснения он уже дал господину Цумуре и господину Оцуке.

«Если бы князь отнесся к тебе иначе, ему бы ни за что не оправдаться перед Эдо», – снова зазвучал в его ушах голос господина Исиды.

Все было решено в самого начала, он двигался по заранее проложенной колее. И теперь летит в бездонную пропасть.

Новый пласт снега со скрипом сполз по крыше и упал вниз. Звук напомнил самураю скрип снастей. Его судьба была решена еще в то время, когда стонали снасти, над мачтами с громкими криками низко носились чайки, волны били в борт и корабль направился в открытое море. Теперь долгое путешествие привело его туда, куда и должно было привести.

Ёдзо, опустив голову, сидел во дворе прямо на снегу. Он, конечно, уже все знал от управляющего господина Исиды. Прищурившись, Самурай некоторое время смотрел на своего верного слугу.

– За всю твою службу… – только и мог он вымолвить, горло перехватило.

Ёдзо не расслышал, что пробормотал Самурай: то ли «за всю твою службу благодарю», то ли «за всю твою службу осуждаю». Продолжая сидеть опустив голову, он почувствовал неуловимое движение – видимо, хозяин вместе с управляющим господина Исиды собрался уходить.

Самурай увидел, что идет снег. Пляшущие в небе снежинки напомнили ему лебедей из Ято. Птиц, которые прилетают из дальних стран и снова улетают в дальние страны. Птиц, видевших множество стран, множество городов. Он почувствовал себя таким же, как они. И вот он отправляется в другую, неведомую страну…

– Теперь… сопровождать вас буду не я, – послышался неожиданно хриплый голос Ёдзо.

Самурай остановился, повернулся к нему и кивнул. Потом двинулся по темному, поблескивающему коридору в свое последнее путешествие.