Самураи

Интересно отметить, что фундаментальная приверженность к этой феодальной модели социального строения общества сохранилась даже после того, как в 1868 году верховная власть была номинально возвращена императору, и Япония официально стала «современным» государством. Например, законы, изданные в 1869 году, заменяли феодальную систему букё«новым» порядком, который причислял придворную знать и феодальных правителей (даймё)к аристократии (кадзоку),воинов и бывших самураев к нетитулованному дворянству (сидзоку),а всех остальных граждан страны (таких, как крестьяне, ремесленники, торговцы и даже группы отверженных) объединял в одну группу под общим названием простолюдины (хэйлшн).

При Токугава правящий император и его придворные были вынуждены жить практически в полной изоляции в Киото. Здесь за ними непрерывно наблюдали специальные чиновники, назначенные правительством Эдо, и их финансовые дела строго регулировались таким образом, чтобы лишить необходимых средств для объединения недовольных кланов под своим знаменем или субсидирования собственной независимой армии. Таким образом, их политическое значение было сведено к нулю, хотя их вклад в культурные достижения той эпохи всячески поощрялся и ценился очень высоко. Как рассказывает Уэбб, политика Токугава в отношении императорского дома состояла в том, чтобы, с одной стороны, спасти его из глубин полной нищеты, куда он скатился в течение предыдущей эпохи непрерывных войн, и в то же время подвергнуть полной изоляции, чтобы лишить всякого политического влияния. Как образно выразился тот же автор:

«…Хотя можно сказать, что Иэясу построил тюрьму для императоров, это быт тюрьма, обладающая величием и роскошью кафедрального собора» (Webb, 58).

Существующие под таким же строгим надзором, после того как их ряды были сильно прорежены в течение периодов Асикага (Муромати) и Момояма, и под запретом создавать крупные сообщества, оказавшиеся такими неконтролируемыми в прошлом, жрецы и монахи различных религиозных сект феодальной Японии формировали еще один класс, в ведении которого находились почти исключительно вопросы духовного развития и образования.

Что касается простолюдинов ( хэймин), которые формировали самый большой и самый продуктивный сегмент нации,

« какими бы богатыми, умными и образованными они бы ни были, хотелось им того или нет, ноу них почти полностью отсутствовали какие-либо политически права. В своем биографическом произведении «Жизнь сэра Генри Паркеса» господин Диккинс описал условия их существования следующими словами: «В политическом смысле люди быт редкими вещами. Их задача заключалась в том, чтобы выращивать, производить, приумножать и — самое главное — платить налоги» (Hayasbi, 70).

При правлении клана Токугава военное сословие составляло «огромную регулярную армию», насчитывавшую «более 400 000 семей». Как рассказывает Бринкли: «Это была исключительно дорогая армия, поскольку семьи самураев, как и сами самураи, требовали хорошего содержания; офицеры, то есть феодальная знать и их главные вассалы, получали доход, намного превосходивший жалованье, когда-либо выплачивавшееся за военную службу в любой другой части света» (Brinkley 1, 116). Страна была официально разделена на провинции и округа, над которыми военное правительство Токугава осуществляло свою власть и фискальный контроль либо напрямую, через специальные службы, либо косвенно, через провинциальных феодалов (даймё),из определенных могущественных военных кланов, которых Токугава назначили или утвердили в должностях региональных правителей после 1600 года. Эти провинции расходились, словно спицы, из политического центра страны, Эдо, где размещались резиденция сёгуна и его правительства, а также отряды воинов под его прямым командованием.

Назначение губернаторов для управления провинциями происходило в соответствии с их политическим весом: губернаторы, принадлежащие к кланам, безусловно, преданным дому Токугава, получали провинции в центральных областях, в то время как менее надежные кандидаты назначались в удаленные провинции, расположенные на самой периферии.