Самурай

— Рассказывай про Гвидо, — деловым тоном велел Фернан.

— Спину обожгло из бластера. Мы вроде всё сделали правильно. Воспаления нет.

Вокруг меня уже собрались все. До Лео первого дошло, что у него тоже есть комм. Через минуту ребята уже успокаивали родителей.

— Я тебя запеленговал, — сказал Фернан, — через полчаса за вами прилетят.

— Эй, Фернан, нам нужен большой катер, нас тут семнадцать, включая пленного.

— Понятно. — Фернан был озадачен, но шум и треск в эфире не располагали к долгой болтовне.

— До встречи, — прокричал я. — Расскажу все подробно.

— До встречи.

После разговоров все оживились, кроме бедного Виктора. Ему, верно, пришлось поиграть в шахматы самому с собой.

Лариса, смеясь, повисла у меня на шее:

— Знаешь, что сказала мама?

— Ну что?

— Что с самого начала знала, что ты вернёшь меня домой живую, здоровую и даже умытую.

— Главное — умытую! — рассмеялся я, целуя её в нос.

Я попытался связаться с профом: треск в эфире. Будем надеяться, что эти чертовы кремонцы надоели ему так же, как и мне, и сейчас на Южном он их добивает.

— Через полчаса за нами прилетят, — предупредил я Джулию и Анну.

Женщины бросились собирать вещи. Да, сейчас им придется несладко. Фермы, конечно, застрахованы, к тому же осенью синьор Мигель, не вернув пленных Кремоне, мудро решил использовать их для восстановления того, что они сами разрушили (говорят, синьор Кальтаниссетта был недоволен, что им слишком мало платили за работу, а главный бухгалтер ворчал, что можно было бы и вовсе не платить). На этот раз мы, наверное, сделаем так же. И все же пока всё наладится…

— Надо, наверное, снять палатки, — предложил я.

— А зачем? Будет туристская стоянка, — удивился Алекс. — Пусть остаётся.

Я представил себе, как наши аккуратные палатки мокнут под дождем и гнутся под ветром, без присмотра они скоро завалятся. Я вообразил, как отвратительно всё это будет выглядеть, и помотал головой:

— Колодец, кострище и места для палаток пусть остаются, а сами палатки через пару месяцев превратятся в кучу мусора.

Алекс кивнул; наверно, представил себе то же, что и я.

Только мы успели свернуться, как услышали гул двигателя летящего катера. «Сеттер-77»! Залетали наши птички.

Катер приземлился, и из него выскочил лейтенант Доргали.

— Вот это да! — воскликнул он вместо приветствия, увидев толпу встречающих.

— Я же предупредил, что нас много. Мы не поместимся.

— Да тут лететь пятнадцать минут до Мачераты. Просто немного неудобно — и всё, — возразил летчик. — Полетели скорее. Меня вытащили прямо из боя.

Мы быстро погрузились в катер и покинули гостеприимное болото. Может быть, навсегда.

В Мачерате на посадочной площадке нас поджидал синьор Мигель собственной персоной. Первый раз я видел его в форме с погонами и нашивками, правда, он в ней явно ползал под огнём… дней десять.

У Анджело отвисла челюсть, и он по старой привычке встал по стойке смирно.

Синьор Мигель быстро подошел и начал трясти ему руку:

— Спасибо, что вы позаботились об этих чертенятах!

— Э-ээ, — потянул немного удивленный Анджело, — вообще-то это они о нас позаботились.

Мы втроем тихонько отползли в сторонку и Виктора оттащили. От таких недоразумений лучше держаться подальше.

— Ой, что будет! — схватился за голову Алекс.

— Он не кусается, — заметил я. — Интересно, что здесь делает Корпус Быстрого Реагирования?

— Быстро реагирует, — ответил Алекс, — с опозданием на две недели.

Синьор Мигель обернулся к нам и вопросительно поднял брови.

— Расскажем, — пообещал я. — Только пусть сначала кто-нибудь заберёт пленного. Тогда я вздохну спокойно.

И я передал своему непосредственному начальнику документы капитана Коллеферро.

— Ты бесподобен! — с чувством заявил синьор Мигель, прочитав удостоверение.

Я только махнул рукой и побрёл куда-нибудь в сторонку от предстоящей суеты. Меня оставили в покое. Ненадолго.

Может быть, я и буду когда-нибудь командовать армиями, но я никогда не буду начальником никакого штаба, ни за что: это ж надо — решать столько проблем сразу. Как этот бедолага, у которого с нашим приездом прибавилось ещё три задачи (к тем пятистам, что уже были): он будет сейчас разбираться с пленным, отправлять Гвидо в медчасть, расселять куда-то Анну с ребёнком и Анджело с семьей. Лейтенант Доргали объяснил мне, что в таких ситуациях армия лучше любого Санта Клауса: «А как же, это же мы виноваты, что вы остались без крыши над головой». Для меня одной проблемой меньше.

Лариса тихо подошла и встала в шаге от меня, я увидел её тень, поднял глаза, улыбнулся и похлопал ладонью по траве. Лариса села рядом. Я притянул её к себе.

— Я почти не обращал на тебя внимания в эти дни.

— Да, — прошептала Лариса.

— Я все время боялся что-нибудь сделать неправильно, понимаешь?

— Понимаю. У тебя просто не было сил, чтобы ещё ухаживать за девушкой, — улыбнулась она. — Но девушка всё равно в восхищении.

— М-мм, — мечтательно промычал я. — В сказках герои спят, положив голову на колени принцессе, которую они ещё только собираются спасать.

— Ты тоже можешь так сделать, — заметила Лариса с лёгкой иронией.

— Замечательно, — прошептал я, растягиваясь на траве.