Самурай

Вечером в воскресенье, двадцатого этмарта, началась «героическая оборона Мачераты». Крутят наши что-то, героизм героизмом, там, конечно, сражались все, кто может держать оружие, никто не жаждал повторения Эльбы, но всему есть предел. Два полка — это два полка, их так просто не восстановишь. М-мм, и проф точно не знал, что они нападут именно на Мачерату, иначе нас бы не отпустили в поход в ближайшие её окрестности. С этим надо будет разобраться.

Дальше. Как всегда воздушные бои над Палермо. «Джелы» против «Сеттеров». Они тайком подтянули подкрепления, мы тоже. Мы — в больших масштабах («невозможно быть слишком сильным в решающем пункте» — это, кажется, Наполеон сказал). Джела собирались вернуть себе палермскую зону, потерянную полтора года назад. Ишь чего захотели! Лео мы вам не отдадим. Проиграв в небе столицы, Джела решили, что с них хватит, и, не заключая официально сепаратного мира, больше в военных действиях участия не принимали. Наши поняли их правильно. Кремона была отдана на растерзание. Вечно нейтральная корпорация Вальгуарнеро приветствовала это мероприятие от души. С чего бы это?

Наши союзники, маленькая, но очень зубастая корпорация Солендзара, оттяпали часть кремонской зоны в Палермо. М-мм, почему только часть? Хотя нет там ничего интересного. Это скорее сигнал: мы вас сейчас съедим. И кремонцы перебросили в Палермо подкрепление с Южного континента. Тут-то им и стало по-настоящему плохо, потому что вторая эскадра, немного не попавшая под стенку, вовсе не рвала волосы на голове и не стремилась любой ценой в Мачерату, а прямым ходом направилась на Южный. И проф сейчас захватывает основную территорию клана Кремона. Основную, тут уж не до зоны в Палермо.

А что синьор Мигель делал в Мачерате? Ясно, что он её оборонял с самого начала. А войска туда возили… Э-э… О! На подводных лодках! Дорого, конечно, а что делать? Всё тяжёлое вооружение кремонцы сами отсекли, а против стрелковых частей наши элитные десантники вполне могут обороняться при соотношении сил один к десяти. Понятно.

Проф позвонил мне поздно вечером, а на Южном уже и вовсе ночь.

— Энрик!

— Профессор!

— Всё в порядке?

— Я-то уже дома, а вы как?

— Ну так и я звоню не с того света. Я тут ещё немного повоюю…

— Понятно, — перебил я его. — Будь умницей, слушайся синьора Соргоно и не лезь на рожон!

— Ну вот, ты сам всё прекрасно понимаешь, — насмешливо заметил проф.

— Ладно, — вздохнул я. — Тем более надо две недели пропусков догонять.

— Вот-вот, что бы я делал, если бы ты не учился?

— Воевали бы поменьше!

— Ладно, не переживай. Скоро все наладится. Счастливо!

— До свидания.

Ну вот. Раньше такого не случалось: я куда-нибудь уезжал, а проф ждал меня дома. Вообще дом — это место, где он меня ждёт. И там, на Южном, идёт война. Его могут ранить или даже убить. Опять я распсиховался, он бы приказал немедленно прекратить. Тем более дел у меня невпроворот. Страдать некогда.

* * *

В пятницу в деканате физфака мне вежливо объяснили, что я первый кандидат на вылет из университета. Я ехидно попросил дождаться сессии, мотивировав это тем, что я ещё не умер.

Вернувшись домой, я отменил все радости жизни, проще говоря, позвонил Ларисе и друзьям и предупредил, что им не стоит рассчитывать на мое общество по крайней мере неделю. Бедный Виктор, чтобы не скучать, взялся за изучение истории. Правильно, давно пора. А я долбил гранит науки: услышать те же речи ещё и на математическом факультете — это уж слишком.

Речи я все равно услышал: в понедельник синьор Брессаноне мягко, но прозрачно намекнул, что функциональный анализ — наука сложная и требующая регулярных занятий. Плохо он меня знает, сказал он это перед лекцией, а после ему пришлось признать, что окрестности Мачераты не повредили моим умственным способностям. Одно дело сделано.

Наступление наших войск на Южном континенте застопорилось, и я решил, что скоро будет заключён мир, но примерно треть территории Кремоны мы оккупировали. И отхватили пол-острова Мареттимо, того самого, который я упоминал в разговоре с Коллеферро. Граница у них там на замке, мы выясняли, и лейтенант Веррес оттуда. Между прочим, отлично! Родители Верреса смогут увидеть своего воскресшего из мёртвых сына.

Каждый вечер я звонил Гвидо и интересовался его делами. Его выпустят из госпиталя в конце недели, чтобы он мог отпраздновать Новый год, а потом опять положат на регенерацию.

Приглашения в резиденцию Кальтаниссетта на всю компанию мне даже не пришлось просить. Синьор Мигель, уже отхвативший зону Кремоны на Северном и поэтому благополучно вернувшийся домой, сам написал мне вежливое письмо, приглашающее меня, во-первых, на ежегодную церемонию памяти павших, во-вторых, на церемонию награждения орденами и медалями и, в-третьих, на ежегодный приём по случаю Нового года, специально отметив, что такие же приглашения посланы и всем моим приятелям, по списку.

Свое физико-математическое отставание я разгрёб к четвергу.