Самураи державы Ямато

Первые месяцы войны (именуемой в корейской исторической традиции «Имджинской») 1592–1598 годов были успешными для сынов Ямато, захвативших, следуя но стопам Божественного принца Хатимана — сына регентши-воительницы Дзинго Кого, главные корейские города и вышедших на границу Кореи с Китаем. Взяв крепость Пусан на юго-восточном побережье Кореи, «боевые холопы» Хидэёси тремя колоннами двинулись на тогдашнюю столицу Кореи — город Сеул, овладевая по пути отдельными неприятельскими крепостями и замками и не встречая почти нигде мало-мальски организованного сопротивления. Военным успехам самураев способствовало наличие у них огнестрельного оружия. Корейцы же, не имевшие ручного огнестрельного оружия, могли противопоставить японским аркебузам только копья и луки со стрелами (хотя лучники в японской армии вторжения, конечно же, тоже имелись, и в немалом количестве). 3 мая «буси» были уже в Сеуле, тогдашней столице Кореи, а корейский «ван» Сончжо из династии Чосон бежал на север, в Пхеньян (последний крупный корейский город на пути к корейско-китайской границе), также вскоре капитулировавший перед войсками Юкинаги Кониси и открывший свои ворота победителям в июне 1592 года («вану» пришлось бежать еще дальше на север).

Войска Киёмасы Като, наступая в северо-восточном направлении, взяли город Ёнхын, продвинулись до границ Маньчжурии и пленили двух принцев корейского королевского дома, пытавшихся организовать сопротивление японцам в городе Хверён. Киёмаса Като вошел в военные анналы как первый в истории японский военачальник, ступивший на землю Китая.

Японский главнокомандующий Укита Хидэиэ сделал Сеул своей Ставкой и резиденцией на Корейском полуострове. На окончательное покорение Кореи японский диктатор отводил от четырех до пяти месяцев, и при его дворе уже появились «губернаторы» не только Кореи, но и Китая. Японские «буси» установили в Корее жестокий оккупационный режим, представляя начальству, в качестве подтверждения своих подвигов, как и дома, в Японии, отрубленные вражеские головы. Считается, что за два этапа семилетней японо-корейско-китайской войны было убито около миллиона корейцев обоих полов, всех возрастов и всех родов деятельности — не только военных (не считая убитых китайцев, также вовлеченных в этот вооруженный конфликт), своеобразным (вполне в самурайском вкусе и духе!) «памятником» которого стала знаменитая «Могила ушей» Мимидзука [65]на территории Киото, в которой захоронены двести тысяч ушей, отрезанных японскими «боевыми холопами» у перебитых ими корейцев. Бывшую столицу корейской королевской династии Силла — город Кёнджу — японские «буси» вообще сровняли с землёй.

Однако для обеспечения успешного наступления на Китай требовалось перебросить из Японии в Корею дополнительный пятидесятидвухтысячный контингент, которому надлежало перед началом похода на империю Мин соединиться с японским экспедиционным корпусом в Пхеньяне.

За три месяца войны японцы овладели почти половиной королевства Кореи, однако нельзя было сказать, что они смогли превратить захваченные территории в надежный плацдарм для дальнейшего броска на Китай. Далеко не все корейские провинции были приведены к покорности, особенно это касалось провинции Чолла — богатейшей житницы страны.