Самые близкие

— Ну уж нет, расскажу. Было безумно стыдно, ты здорово меня подставил. Бабуля на встречу собиралась, визажиста позвала, нарядилась, а тут я с этой кружкой. Ты говорил, что это всего лишь безобидный розыгрыш. Но у бабушки размазался макияж, она пошла переодеваться, а я потом целую неделю не выходила из своей комнаты и читала книги вместо прогулок с подружками. Так «весело» еще никогда не было!

Андрей продолжает смеяться.

— Не одну тебя наказали, ты же сдала меня с потрохами.

— Причем у нас с тобой всегда так было в отношениях. Ты без конца меня подставлял. Если начну вспоминать, то придется отселить тебя.

— А ты не вспоминай, — предлагает Андрей.

— Мой мыслительный процесс не остановить. И подумать не могла, что ты... — Прикусываю губу, опять чувствуя волнение.

— На самом деле влюбился в тебя? Не сразу, но однажды осознание этого ударило наотмашь. Как вредный мальчишка, я постоянно дергал тебя за косичку и насмехался, а в действительности... Ладно. Было и было. Подвинься. Будешь спать у стены.

— А как же твой сон под бубнеж из телевизора?

— А он работает? — кивает Ковалёв на плазму которая, висит на стене.

— Да, — показываю на пульт.

— Отли-ично, — тянет Андрей. — Просто замечательно.

Не могу не согласиться. На душе покой и умиротворение. Давно не испытывала этих чувств. И даже горечь разочарования от всего случившегося сегодня ощущается не так остро.

— Ты думал о том, что будет после выписки Алины? — прижавшись к Андрею, спрашиваю я.

— Мне нравится полет твоей мысли. Нет, Яна, я не думал об этом, — вздыхает он.

— Расскажи, что за история с дракой? Почему у тебя проблемы с законом? Это серьезно?

— На тот момент, когда я прилетел домой, да, было серьезно. Одно судебное заседание прошло, на второе я уже не попадаю.

— Это плохо?

— Не хорошо. Но я обратился к Валентину Петровичу, он свел с грамотным юристом. Янис тоже подключился. Что-нибудь решим. Не забивай себе этим голову.

— А если не решите?

— Тогда мне лучше не возвращаться домой и вернуть себе фамилию Багдасаров.

Теперь моя очередь смеяться, хотя, конечно, веселого мало.

— От чего бежал, к тому и вернулся?

— Типа того. Как видишь, в жизни бывает всякое. Ну и с карьерой спортивной тоже, похоже, все. Начинать тут с нуля не хочу. Замутим с Матвеем бизнес, дальше время покажет.

— А зачем ты купил столько тюльпанов?

Андрей молчит. В ожидании его ответа я нервно покусываю губы.

— Сюда привез, но медсестра развела шум, что не положено и тут вообще-то отделение, где лежат роженицы с детьми. Я не стал обострять, прислал тебе букет фоткой.

— Жалко, — отзываюсь машинально. — Завянут.

Я как будто чувствую аромат цветов, и по коже несется озноб от ярких воспоминаний.

— Завтра вместе к Алине пойдем?

— Мы теперь всегда будем вместе, — отвечает Андрей.

Я сразу засыпаю в его объятиях, а он — не знаю когда. Просыпаюсь от того, что приносят завтрак. Прошу оставить поднос на тумбочке в небольшом коридорчике и опять забираюсь к Андрею под одеяло. Так хорошо и спокойно рядом с ним. Особенно если не думать ни о чем и представить, что всё как прежде. Хотя бы ненадолго. Но, к сожалению, у моего умиротворения есть срок.

Приходит сообщение от брата. Он пишет, что заедет навестить и приготовил классный сюрприз, от которого я приду в восторг. Сердце неприятно сжимается, когда перечитываю эсэмэску от Эрика. С недавних пор не люблю внезапность. К тому же со мной сегодня Андрей, и надеюсь, он побудет еще какое-то время.

Хорошо помню мамины слова, что Эрик-младший порывался убить Ковалёва. При мне брат, конечно, ничего такого себе не позволит, но все равно не хотелось бы обострять и без того непростую ситуацию.

Пишу Эрику, что буду отдыхать и приезжать не нужно, на что он присылает фотку с подарками и отвечает, что уже в пути. Вот как лавировать между всеми членами семьи? Где золотая середина?

— Доброе утро. — Андрей потягивается, целует меня в макушку и обнимает. — Ты чего такая взвинченная? — замечает мое встревоженное и напряженное состояние.

Я рассказываю про визит Эрика-младшего, решив не медлить. Вдруг Андрей не захочет с ним пересекаться?

— Блин. — Ковалёв садится в кровати и трет подбородок рукой. — Ты только не обижайся, но лучше я вечером еще раз договорюсь с медсестрой, чтобы побыть у тебя. С обеда другая будет на посту, она вроде тоже уступчивая.

Андрей встает и просит пересесть на стул, собираясь поставить кровати на место.

Во мне тут же вспыхивает протест. Еще пару мгновений назад ничего такого не испытывала, а сейчас чуть ли не ошпаривает недовольством.

— Не нужно! — взвиваюсь я.

— Что не нужно? — непонимающе переспрашивает Андрей.

— Оставь, как стоят. Пусть Эрик видит. Не собираюсь скрывать, что мы пытаемся наладить отношения и быть вместе. Да, мне больно и разом забыть все плохое не получится, но я попробую. К тому же у нас выбора нет. Алине нужны оба родителя, и плевать, что будут думать другие.

Андрей задумчиво смотрит на кровати.

— Уверена?

— Да. И ты тоже можешь остаться. Не хочу больше ничего скрывать, — повторяю я.

Он пожимает плечом и вновь садится на кровать.